Браслеты Скорби

Мараси вздохнула, но все же кивнула и начала пробираться в переднюю часть корабля. Мимо Уэйна, который — ничего удивительного — посапывал, обмякнув в кресле. Мимо Стерис, которая сидела, сложив на коленях руки, с таким довольным видом, словно путешествовала на летающих машинах каждый день. Тельсин отыскала себе место в дальнем конце.

Неожиданно Мараси качнуло. Ржавь, а у нее и впрямь кружится голова. К счастью, в передней части корабля было два сиденья — то, которое занял Аллик, и еще одно, поменьше, рядом. Аллик посмотрел на Мараси, и та поняла, что ошиблась по поводу его позы. Он не погрузился в задумчивость, он… замерз. Сидел, обхватив себя руками, и даже немного дрожал.

Странно. Конечно, здесь было холоднее, чем внизу, но сама она нисколько не мерзла. Впрочем, Ваксиллиум отдал ей свой плащ.

Когда Мараси устроилась на маленьком сиденье, Аллик снова повернулся к ветровому стеклу.

— Я предполагал, — заговорил он, — что все жители этой земли Суверена — варвары. Никто не носит масок, и то, что ваши люди сделали с моими товарищами по экипажу…

Он опять вздрогнул, но это не походило на дрожь от холода.

— Но потом ты меня выпустила, — продолжал Аллик. — И еще с тобой оказался один из них, великий металлорожденный, знаток благородных искусств. Итак, я в смятении.

— Я не чувствую себя варваром, — сказала Мараси. — Хотя сомневаюсь, что кто-либо, кроме представителей самых варварских народов, ощущает нечто подобное. Очень сожалею о том, что случилось с твоими друзьями. Их угораздило повстречаться с группой очень злых людей.

— На стене висело пятнадцать масок. Но экипаж «Бранстелла» состоял почти из сотни, ага? Я знаю, что некоторые погибли во время крушения, но остальные… Ты знаешь, где они могут быть? — Он повернул голову, и сквозь прорези маски Мараси увидела боль в его глазах.

— Возможно, — ответила Мараси. И вдруг поняла, что не так уж покривила душой. Она повернула блокнот и показала карту. — Ты знаешь что-нибудь об этом?

— Где ты это взяла?

— Нашла в столе одного из тех, кто держал тебя в плену.

— Они не могли с нами общаться. — Аллик взял блокнот. — Как же они получили эти сведения?

Мараси поморщилась. Хоть пытки и были ужасно неэффективным методом допроса — по крайней мере, в законных делах, — но, может статься, являлись весьма мощным стимулом для преодоления языкового барьера.

— Ты думаешь, они здесь? — Аллик ткнул пальцем в карту. — Думаешь, что люди, которые взяли их в плен — злые люди, — привезли моих товарищей в храм Суверена?

— Очень похоже на то, что это мог сделать Костюм. — Мараси покосилась на Ваксиллиума, который сел в кресло позади нее и подался вперед, прислушиваясь. — Прихватить с собой гидов или экспертов, просто на всякий случай. Предводитель тех, кто убил твоих друзей, направляется именно туда.

— Значит, туда и я должен отправиться, — сообщил Аллик, выпрямляясь в кресле и изменяя курс корабля. — Мы с «Вильгом» высадим вас где-нибудь, если захотите, ибо у меня и в мыслях не было сердить его. — Он большим пальцем указал себе за спину, на Ваксиллиума. — Но я должен отыскать своих товарищей.

— Кто такой Суверен? — спросил Ваксиллиум.

Аллик поморщился:

— Он, разумеется, не был столь велик, как ты, о Незаурядный.

Ваксиллиум смолчал.

— Он сверлит меня взглядом, верно? — спросил Аллик у Мараси.

Она кивнула.

— Глаза как сосульки, которые вонзаются в мой затылок. — Аллик повысил голос и пояснил: — Суверен был нашим королем три века назад. Он сказал нам, что сначала был вашим королем. И вашим Богом.

— Вседержитель? — уточнил Ваксиллиум. — Он умер.

— Да. Об этом он нам тоже рассказал.

— Триста лет назад, — проговорил Ваксиллиум. — Ровно триста?

— Триста тридцать, о Настойчивый.

Ваксиллиум покачал головой:

— Это уже после того, как вознесся Гармония. Ты точно не перепутал даты?

— Конечно не перепутал. Но если желаешь, чтобы я пересмотрел свою уверенность, чтобы…

— Нет, — перебил Ваксиллиум. — Просто говори правду.

Аллик со вздохом закатил глаза — странное выражение эмоций для того, кто носит маску.

— Боги, — прошептал он, обращаясь к Мараси, — весьма темпераментны. Как бы там ни было, Суверен появился примерно через десять лет после того, как произошла Ледяная Смерть, ага? Дурацкое наименование, но надо же как-то называть это событие. Земля была красива и тепла, а потом она замерзла.

Мараси посмотрела на Ваксиллиума, хмурясь. Тот пожал плечами и сказал:

— Замерзла? Не припоминаю, чтобы слышал о замерзании.

— Она и сейчас замерзшая! — Аллик поежился. — У вас здесь это тоже случилось, должно было случиться. Более трех веков назад нагрянула Ледяная Смерть.

— Пепельный Катаклизм, — поправил Ваксиллиум. — Гармония переделал мир. Спас его.

— Заморозил! — качая головой, возразил Аллик. — Земля была уютной и теплой, а теперь она суровая, изломанная и мерзлая.

— Гармония… — прошептала Мараси. — Аллик — с юга, Ваксиллиум. Ты разве не читал старые книги? Жители Последней Империи никогда там не бывали. Предположительно — вблизи от экватора океаны кипели.