Брат

В один прекрасный день на одном из таких кораблей прилетит Фил. Он придет, как всегда, не предупредив о возвращении и не сомневаясь в ожидающем его теплом приеме, размашисто шагая по дороге, переполненный впечатлениями и дивными повестями, и принесет в складках своей одежды невыветрившийся запах иных миров, а в кармане пиджака – какую-нибудь инопланетную безделушку в дар брату. А когда он вновь покинет дом, эта безделушка займет свое место среди прочих, принесенных раньше, на полке старого буфета в гостиной.

Было время, когда Ламберт хотел поменяться с Филом местами. Одному лишь богу ведомо, как страстно он этого желал! Но раз уж один брат ушел, то об уходе другого и речи быть не могло. Зато у Ламберта был законный повод гордиться – он никогда не проклинал Фила за такое решение. Слишком уж они были близки; места для ненависти просто не оставалось.

В соснах за домом кто-то возился. Должно быть, уже давненько – погрузившийся в раздумья Ламберт просто не обращал внимания на шорохи. Скорее всего, это енот, заглянувший сюда перед набегом на кукурузное поле у ручья, к востоку от участка Ламберта. Поживиться там будет трудновато, хотя для такого мелкого зверька корма вполне достаточно, Впрочем, один енот не может поднять столько шума – пожалуй, там их целый выводок, мать со щенками.

Наконец взошла луна, озарив своим сиянием огромный темный холм за домом. Хоть она и была на ущербе, но света давала вполне достаточно, чтобы развеять мрак. Позже в воздухе разлилась прохлада, даже летом стекавшая каждую ночь по ложбинам от ручья.

Ламберт потер занывшее колено, медленно встал и отправился в дом. На кухонном столе все еще горела оставленная с ужина лампа; теперь он взял ее, перенес в гостиную и поставил на стол рядом с креслом, решив: «Почитаю часок, а там и в постель».

Но стоило ему снять книгу с ближайшей от кресла полки, как раздался стук в дверь. Ламберт замешкался, и стук повторился. Положив книгу на стол, он устремился в кухню, но не успел сделать и двух шагов, как дверь распахнулась и на пороге показался человек. Ламберт замер и пристально уставился на неясный силуэт. Свет оставшейся в гостиной лампы почти не доходил сюда, и разглядеть что-либо было довольно трудно.

– Фил? – неуверенно спросил Ламберт, боясь, что все-таки обознался.

Человек подошел на пару шагов ближе.

– Да, Эд. Ты не узнал меня? Столько лет вместе, а ты меня не узнал!

– Тут так темно, что я просто боялся обознаться.

Ламберт шагнул вперед, протянув руку для рукопожатия, и Фил ответил тем же. Но когда их ладони встретились, рука Ламберта схватила пустоту.

Потрясение приковало его к месту, отняв дар речи. Слова замирали на губах, становясь бессмысленным лепетом.

– Спокойно, Эд, – сказал Фил. – Ну же, успокойся! Так оно всегда и бывало, ты вспомни. Так оно и должно быть – ведь я лишь тень, твое собственное отражение.

«Быть этого не может! – мысленно воскликнул Ламберт. – Он человек из плоти и крови и уж никак не соткан из теней».

– Призрак? – сумел выдавить он из себя. – Ты не можешь быть призраком!

– Да не призрак, – отмахнулся Фил, – а просто продолжение твоей личности. Ты наверняка и сам это знал.

– Ничего подобного. Ты мой брат Фил.

– Давай-ка перейдем в гостиную, сядем да потолкуем. Будь же рассудительным. Я опасался этого визита, потому что знал, что ты тут навоображал насчет брата. Ты ведь ничуть не хуже меня знаешь, что никакого брата и не было. Ты единственный ребенок в семье.

– Но в свои прежние визиты ты…

– Эд, я ни разу не бывал здесь прежде. Будь же честен перед самим собой и признайся, что я здесь не бывал.. Видишь ли, я не мог вернуться, потому что тогда ты обо всем бы узнал, а до нынешнего момента – пожалуй, что и теперь – не стоило бы. Может, я вообще напрасно решил вернуться.

– Но ведь ты сам себя опровергаешь, – запротестовал Ламберт. – Ты говоришь о себе как о реальной личности.

– Да так оно и есть на самом деле, и такой личностью сделал меня ты. Тебе пришлось так поступить, иначе ты не смог бы уверовать в мое существование. Я действительно побывал в тех местах, о которых ты знаешь, и действительно делал то, что ты знаешь – пускай не в точности, но в общих чертах так оно и было. Не сразу, но довольно быстро я стал отдельной личностью и во многих отношениях совершенно не зависел от тебя. Так давай же войдем и устроимся поудобнее. Давай покончим с этим. Позволь объяснить тебе, как обстоит дело. Хотя, если честно, ты сам должен объяснить это себе.

Ламберт развернулся и побрел заплетающейся походкой в гостиную, где на ощупь опустился в кресло под лампой. Фил остался на ногах, и, глядя на брата, Ламберт увидел, что Фил – его двойник, почти в точности повторяющий его: та же копна седых волос, те же кустистые брови, те же лучистые морщинки в углах глаз, те же черты лица.

С трудом приходя в себя, стараясь быть объективным, Ламберт предложил:

– Выпьешь кофейку, Фил? Кофейник на плите и еще не остыл.