Брат

Что там ещё замечательного, так это ассортимент – из старого есть ВСЁ! И ещё немного из нового. А кое-кто утверждает, что в деревянных торговых рядах на прилавках разложена лишь малая часть товара, из-под прилавка достают и то, что запрещено. Купить и продать оружие, наркоту, краденые вещи на Преображенке легко, весь вопрос в цене и доверии. За незнакомца должен поручиться кто-то из местных, авторитетных, проверенных.

Я ничего запрещённого не продаю и не покупаю, потому просто хожу и разглядываю выложенное. На одном из прилавков лежат обрезки парашютных строп, куски сложенного брезента, брезентовые подсумки и всё в таком роде. Одежда, в которой я занимаюсь в Царицыно, и специфический рюкзак выдают во мне походника.

– Чем интересуетесь, молодой человек? Ремни, стропы, брезент? Есть новые плащ-палатки с хранения.

– Мне бы стропорез, – неуверенно тяну я, но увидев вытаскиваемый из-под прилавка тесак, уточняю: – Настоящий.

Продавец бросает на меня оценивающий взгляд и выкладывает бакелитовый прямоугольник. Взмах рукой, и отточенное двухстороннее лезвие без острия выскакивает наружу.

– НП-58, – интимно воркует продавец. – Острый – бриться можно.

– Мне не для бритья, мне в горах верёвки резать. Хорошо бы, знаете, такой… лезвие, как у пилы.

– Хм… Ворсмовский? Десантный?

– И что? Не оружие ни разу. Менты и те не придираются.

– Альпинист, значит?.. Погуляй полчасика, потом приходи, – советует мужчина и называет число.

Так как цена в десять рублей соответствует редкости изделия и его функционалу, она меня не испугала. Через полчаса я стал обладателем десантного стропореза. Новенького. В масле. Не удержался, докупил к нему брезентовый ремень метра в три и солдатскую плащ-палатку.

После добычи всего необходимого для дела съездил в Сокольники, решил посмотреть на один дом. Блочная девятиэтажка, каких в Москве полно. Что говорить? Мамина квартира в таком же доме. Лифт останавливается между этажами. С детскими колясками выезжать тяжело и неудобно. Выше девятого этажа пролёт ведёт к двери на чердак и к комнате с лифтовым хозяйством. Крыша ровная, плоская. Нужный мне балкон в квартире седьмого этажа. Проходя мимо дома, можно мельком взглянуть на балкон. Видно плохо, но вроде что-то там висит.

Я даже зашёл в подъезд и поднялся на самый верх. Чердачная дверь заперта на простенький, но массивный навесной замок. Значит, придётся всё дело исполнить за один раз. Сломанный замок или его отсутствие сразу насторожит жителей и заставит ЖЭК надёжней запереть вход и приглядывать за ним.

Когда Лёша позвонил, доложил ему итоги визита к отцу. Продиктовал номер телефона начальника цеха, заверил в наличии семейного общежития и даже в возможности организовать запрос в ПТУ на распределение, парень чуть не запрыгал от радости. Орёт в трубку:

– Пацан! Должен буду! Хочешь, заставлю Светку тебе кастрюлю пирожков с вареньем напечь?

– Да ладно, – говорю. – Назови ваших первых шестерых детей моим именем, и будем в расчёте.

Захохотал Лёшка, но первых своих шестерых отпрысков называть «Серёга» отказался, особенно если будут девочки. Соглашаюсь:

– Давай тогда хоть пирожки, все вместе их съедим.

Договорились встретиться в субботу или воскресенье, как Света сможет. Сашок не придёт, он всё свободное время фарцует. Говорит, прибился к какой-то центровой команде, ходит вместе с ними, лавэ поднимает.

Когда лучше всего залезать на крышу? Первая мысль – ночью, ибо никто не видит, а конкретней – ночь с субботы на воскресенье, чтобы в школу не вставать. Но! Ночью-то тебя не видят, но и ты не будешь уверен в прочности крепления. Навернёшься, ладно нашумишь, разобьёшься к чёртовой бабушке. А в субботу люди дома, завтра не вставать. Можно гостей принимать, можно ещё как развлекаться – словом, больше народу будет бодрствовать. Шанс, что заметят, тоже больше. Значит, идти надо в будни и пока светло. Залез на чердак маминого дома, он такой же, примериться можно. Походил, посмотрел, прикинул, как и что. Дома переоделся в рабочую одежду, взял рюкзак. Не папин приметный, купил обычный в спортмаге. Собрал туда снаряжение. Не всё, только необходимое. И засветло приехал в Сокольники. На лифте поднялся на последний этаж, затем по лестнице к чердачной двери.