Брат Андрей, 'Божий контрабандист'

Впервые Марков понизил голос: "По дороге на Смоленск стоит большой синий щит, на котором написано "Москва". Встретимся там в пять часов. Я повезу вас в другое место. Распакуйте подарки, чтобы мы смогли быстро перегрузить их".

Это звучало лучше, но оказалось, что нам негде распаковать Библии. Нужно было по крайней мере полчаса полного уединения, чтобы выполнить эту работу.

Когда мы вернулись к палатке, мне в голову пришла одна мысль. "Поехали кататься, - предложил я. - Ты будешь любоваться природой, а я полезу назад и начну распаковывать".

Но только я принялся за дело, как машина резко остановилась. Я перелез вперед и посмотрел в щелку. К фургону шел милиционер.

"Молись!" - прошептал Рольф и высунул голову из машины.

"В чем дело, офицер?" - спросил он по-голландски.

Милиционер разразился долгой раздраженной речью на русском, а затем добавил несколько слов по-английски. "Нет поворота! Нет поворота! Здесь знак!!"

"А что с поворотом, офицер? - опять спросил Рольф по-голландски. Пожалуйста, простите. Я не привык ездить по такому просторному красивому городу".

Милиционер опять принялся что-то объяснять. Я прижался к спинке сиденья и молился о том, чтобы он не заглянул внутрь. Прошло, как мне показалось, много времени, прежде чем он смог сказать что-то более спокойным тоном. "И вам того же, офицер, - ответил Рольф по-голландски. - И я желаю вам и вашему народу любви Божьей".

Рольф завел мотор и двинулся в потоке машин. Я смог отдышаться только через несколько кварталов.

"Давай больше не будем. Слишком тяжело!"

Оставшуюся часть дня мы потратили на поиски укромного места, чтобы завершить распаковку груза. Но в четыре часа мы уже должны были ехать на встречу вне зависимости от того, были мы готовы или нет. С настроением, не соответствующим безоблачному солнечному небу, мы двинулись по смоленской дороге.

"Но почему мы беспокоимся? - вдруг спросил Рольф. - Это Божье дело! Он приготовит для нас путь!" И словно в подтверждение своих слов он стал петь.

И удивительно, как только наше душевное состояние изменилось, на улице потемнело. Сначала скрылось солнце, затем все небо затянулось тяжелыми, темными грозовыми тучами. Мы увидели вдалеке ослепительные вспышки молнии. Загремел гром. Но мы с Рольфом продолжали петь.

Затем начался дождь.

Никогда за все мои путешествия я не видел такого ливня. Можно было подумать, что небеса разверзлись и на землю хлынули потоки небесной воды. Нам пришлось держаться поближе к тротуару. Другие машины тоже покинули дорогу. Окна запотели. Мы едва могли ехать, несмотря на то что дворники яростно протирали ветровое стекло.

"Послушай..."

"Да, я знаю..."

"Бог сделал нас невидимыми!" - сказал Рольф.

Славя Бога, мы залезли в грузовой отсек, не торопясь вытащили остальные Библии и распаковали их. Закончив работу, мы сели на место, и как раз в этот момент небеса очистились и солнце вновь выглянуло из-за туч.

Ровно в пять часов мы проезжали у щита с надписью "Москва". Мы увидели, как мимо нас промчался Марков, его фары все еще горели после дождя. Он мигнул нам разок. В десять минут шестого мы подъехали к какому-то складу, где стояло много машин и все что-то загружали или разгружали. За пять минут мы перенесли к Маркову весь свой товар. Через три года обещания, данные пасторам, начали исполняться.

Глава 20

Пробуждение дракона

Под крылом самолета медленно вырастала громада под названием Гонконг. Эта столица колонии британской короны сидела, как хрупкая бабочка, на хвосте гигантского и уже проснувшегося дракона по имени коммунистический Китай. За Гонконгом простирались необозримые просторы этой страны.

На какое-то мгновение я удивился, не увидев знаменитой Китайской стены, окружавшей этот замкнутый мир. Именно таким я представлял в своем воображении красный Китай: загадочный, закрытый, недосягаемый. Даже когда я начал различать государства внешнего и внутреннего круга в коммунистической Европе, я не пытался дать Китаю определение. Для меня он был тайной за семью печатями, еще более недоступный для евангелизации, чем все европейские страны с тоталитарным режимом. И вдруг однажды, в Москве, я оказался в автобусе рядом с китайцем. В Москве в те дни было много китайцев, но у этого человека на отвороте пиджака был крестик. Мы стали разговаривать по-английски, и он сказал мне, что является секретарем шанхайского отделения Ассоциации христианской молодежи (Y.M.C.A.) Я удивился. Эта организация все еще функционирует в Шанхае? Да, сказал он, открыто и активно. Он дал мне визитную карточку и пригласить посетить их.

С того самого дня во мне стала расти надежда когда-нибудь приехать на помощь христианам Китая, находящимся в изоляции.