Брат, Брат-2 и другие фильмы

— …Слушай, Толик, он мне такие бабки сделал! — возбужденно говорил Буров из московского ресторана по телефону, сидя рядом с Кохом. — Если хоть один волос с головы его упадет, вы все до конца жизни своей лопатами на субботниках копать будете. Он гений, понимаешь, а ты козел!

— Константин Васильевич, поздно уже… — перепуганно говорил Толик. — Уже все…

В надвинутой на глаза шапке, с поднятым воротником Ник быстро вышел вслед за Алешей и сел в машину. Машина сразу же отъехала.

— Мне нужно увидеть Катю, — сказал Ник.

— Слушай, подъезжай к школе, пусть поговорят в машине, — попросил Алеша.

— Ее наверняка пасут.

— Сколько уже нас не было… Я думаю, они расслабились, — сказал Алеша.

— Это менты расслабились, а эти не расслабляются, — неохотно сказал Гога.

— Поставь машину подальше. Если пасут, ты сразу увидишь. А он даже из машины выходить не будет.

— А ты?

— Не, я не поеду, — смутился Алеша. Ему до сих пор было стыдно. — Я пока лыжи куплю. Денег только дай мне.

Катя вела урок.

Гога осторожно заглянул, но она продолжала говорить, не замечая его.

— Екатерина Алексеевна, вас к телефону, срочно, — сказал он громко, стоя так, чтобы ученики не видели, кто позвал.

— Сомова, садись за учителя. Начинайте четвертую главу, — сказала она и пошла к двери.

Быстрым шагом Катя и Гога вышли из здания школы. Катя уверенно шла впереди. Она повернула на прилегающую улицу и зашла в подворотню.

Гога шел не спеша, лениво поглядывая по сторонам, а потом встал у входа в подворотню.

Машина стояла во дворе.

— Катя, я уже совсем не молод, у меня в Нью-Йорке жена и две взрослые дочери, но за этот месяц многое изменилось. Я перестал быть Ником Макгуаером. — Ник достал паспорт. — Теперь я Олег Карасюк… и ты очень нужна мне, Катя. У меня больше никого нет. Ты, Петя и Алеша — самые близкие мне люди. — Ник замолчал.

Катя тоже молчала.

— Как там бабушка? — спросила она.

— Она умерла четыре месяца назад. — Ник достал Деда Мороза и протянул ей. — Сегодня Рождество, — смущенно сказал он.

— Это у вас… У нас седьмого января. — Катя взяла подарок и заплакала.

Во двор вошел Гога. Он нервничал.

Ник заметил его.

— Нам надо ехать. За мной все охотятся. И менты, и киллеры. Сегодня мы уйдем из города, куда-то далеко в тайгу. Я хочу, чтобы ты… — Он осекся, пытаясь подобрать правильное слово.

— Возьмите Петю, — вдруг сказала она сквозь слезы.

Ник растерялся.

— Гога и Надя вам помогут. Помните мою подругу, от которой вы звонили в Нью-Йорк? — решительно сказала Катя и вышла из машины: — Гога, запомни телефон: 260013. Легко запомнить. Это Надя. Она поможет вам Петьку вытащить. Она все знает. Я хочу, чтобы он с Ником ушел. Не выдержит он. Сломают они его там.

Гога не был готов к такому повороту событий. Он озадаченно почесал ухо:

— Надо лыжи маленькие покупать…

Надя подошла к ограде интерната. Метрах в тридцати от нее на оборудованной площадке гуляли дети из младшей группы. Воспитатель вяло покачивался, сидя на качелях спиной к забору. Метрах в десяти от нее пробежали две девочки лет восьми-девяти.

— Девочка! — позвала Надя и, когда последняя остановилась, жестом подозвала ее.

Девочка подошла и встала в нескольких метрах от забора.

— Девочка, ты Петю Фельдмана знаешь? Светленький такой, молчун, — спросила Надя.

— Это еврей, который дерется все время? — спросила девочка.

— И с девочками?

— Со всеми. Его обзовешь, он сразу лезет.

— А вы не обзывайте.

— А он первый задирает!

— Позови его, пожалуйста. Только тихонько. Скажи, тетя Надя от мамы конфеты принесла, — сказала Надя.

— А нам дадите?

— Конечно.

Девочки убежали.

Скоро подбежал Петя.

— Привет, тетя Надя, — нерадостно сказал он.

— Я от мамы. Слушай внимательно, Петр — быстро сказала она. — Ты через забор перелезть сможешь?

— Я дырку знаю. — Глаза его загорелись.

— Возьми конфеты. Когда я уйду, всех угостишь, а к концу прогулки не спеша подойдешь к дырке, вылезешь и что есть силы побежишь за угол вон того красного здания. Там ждет Гога с машиной. Дверь будет открыта. Сразу прыгай внутрь, и воспитатель тебя не догонит. Понял?

— Фельдман! — закричал воспитатель и встал с качелей.

— Он в дырку не пролезет, козел жирный! — недобро сказал Петя.

— Все, я пошла. — Надя пожала его руку чуть ниже локтя, встала и быстро зашагала в противоположную от красного здания сторону.

Петя пошел в сторону площадки, на ходу раскрывая пакет.

Гога сидел за рулем и нервничал, поглядывая на часы. Двигатель работал. Когда он услышал отчаянные крики воспитателя, сразу включил первую передачу.

Из-за угла с бешеной скоростью вылетел Петя и ввалился на заднее сиденье.

— Круто! — радостно воскликнул он.

— Дверь! — сказал Гога и, услышав хлопок, сорвался с места.

— Жирный к воротам побежал, — возбужденно сказал Петя. Он еще тяжело дышал.

— Не успеет, — сказал Гога и повернул за угол.

Стемнело. Экипированные, как заправские туристы-рыбаки, с лыжами, в теплых спортивных костюмах, они садились в поезд Иркутск — Новосибирск. Гога провожал.

— Когда Нижнеудинск? — спросил Алеша.