Брат человеческий

– Это он. Этот реликт, наш брат человеческий., снежный человек. Я читал, он именно такие звуки издает. Пугает или предупреждает.

Славик прислушался. Где-то далеко ухал Витек. Молодец, старается.

– Да спи уж ты. – отвернулся он Кольки, – завтра сходим посмотрим.

***

"Завтра" наступило быстро. Уже в три часа ночи начало светать, а в четыре – уже совсем светло.

Утром вдруг обнаружилось, что из палатки исчез Витек. Нигде его не было, и никто его не видел.

– Это Нинка с ним точно ушла по лесу бродить. Предположил Славик.

Заглянули в палатку. Девочки на месте.

– Ничего не понял. – удивился Славик и бросил потягивающемуся Вадику, – давай – ка чай заваривай. Девочки скоро проснутся.

Чай вскипел быстро. Витька все не было. А никто, кроме Витька и не знал, какие травки и какие листочки надо туда бросить чтобы был настоящий, лесной, душистый. Так и попили сладкий кипяток. Походили вокруг лагеря, покричали. Никто не отзывался. Моросил мелкий дождь, и идти в сырой лес не очень-то хотелось. Но вот надо се-равно Кольку вывести на лежбище.

– Так, – подвел итоги Славик, – точно уснул мерзавец этакий на лежанке. Зря что ли так тщательно готовили, ну я ему сейчас покажу. Я его при всех отругаю, придумал тоже, в прятки в лесу играть. Меня оставил. Взял бы и Нинку с собой. Вдвоем – то веселее такие прибамбасы придумывать, так мы не договаривались. Главное Нинку на меня оставил и нарочито громким голосом крикнул:

– Девчата, собираемся за Витьком, я, кажется, знаю, где он.

– Где, где? Скажи.

-Да, тут недалеко. Ходили мы в прошлом году как-то за грибами, и нашли, не поверите, странный шалаш. Может он там от дождя прячется.

Быстренько собрались. В лагере оставили на дежурстве только Вадика.

– Шалаш? удивился Колька. – Какой шалаш в этих диких местах? Да тут никто не бывает в этих дебрях. Ты шутишь, Славик?

Всю дорогу, пробираясь сквозь чащу, хотя тут ходьбы было минут пять, Славки ругал Витька за этот не согласованную с ним выходку.

Еще и этот запыхавшийся сзади Колька все нудит:

– Вот – вот именно с этого направления я вчера и слышал это Ух. Это Ох. Уханье – это такое гулкое оно было.

Славки уже начал переживать, не заблудился ли он, когда в дали мелькнула сквозь деревья светлое пятнышко маленькой полянки.

– Ух, – вздохнул он.

Но обрадовать девочек, что пришли не успел. Раздался Нинкин крик:

– Ребята! Сюда. Скорее сюда.

На небольшом полутораметровой ельнике висела курточка. Да. Та самая, модная нынче у пацанов, рыбаков, туристов и студентов курточка.

Подошли. Посмотрели. Вроде она. Заглянули в карманы. Выпал Витькин медиатор от гитары.

Славик наморщил лоб. Его утренняя версия, Витек, грешным делом, просто задремал на лежанке, устав пугать всех своим "о-оо-х" и "у-уу-х" после этой находки автоматически перестала существовать.

– Эй, – неожиданно испугав всех в утренней темноте сырого леса раздался новый истошный крик.

– Эй, се сюда! – кричал и махал руками Колька, – я говорил, я говорил вам, я говорил вам, а вы не верили. Вот посмотрите. Это наш брат человеческий. Это он снежный человек тут живет. Смотрите. А вы не верили.

Все с удивлением и со страхом рассматривали примятую, лежанку, сделанную из мелких веточек березы с зелеными, но уже повядшими листьями, клочки какой-то белой шерсти, отходы, какие косточки. Ломаные ветки.

Девочки в страхе прижались к Славке.

– Ой, – пристально осматривающий местность и обходящий кругом эту груду листьев и веток восхищенно прошептал Колька, – а вот и след. А почему четырехпалый. Интересно.

Пока девочки со страхом осматривались на полянке, Славик стоял в сторонке в позе Бонапарта и напряженно соображал. Что происходит? Почему не объявляется Витек? Мало ему розыгрыша Кольки, так что и девчонок решил попугать?

Так, – скомандовал Славик, – молчать всем. Тихо.

Всхлипывания остановились. Все замолчали. Слышно, как все сильнее молотит по листьям деревьев первый июньский дождь. Не успел он и рта раскрыть, чтобы рассказать всем об их с Витькой розыгрыше, как над рекой и лесом разнесся громкий звериный вой.

-УУ-уу. -ОО-оо.

Новая волна ужаса охватила всех. Все растерянно стали оглядываться.

– Это он, – приложив палец к губам, – прошептал Колька, и радостно блеснув своим очками. – Он. Точно, он.

– Не надо, не надо бояться, – успокаивал девчонок Колька, – это он, снежный человек, наш брат человеческий.

– Слава, Слава пойдемте отсюда. Я боюсь, – запищала Людка. Сыро, темно, холодно. Страшно тут. А вдруг придет этот?

– А Витька – то где? Слава, где Витя? – приставал к нему почти плачущая Нинка. – Ты сказал, что ты сюда ночевать послал в этот развалившийся шалаш?

Славик стоял в стороне. Морщил лоб и ничего не мог понять. Лежанка вроде та. Но и не та уже. И главное Витьки нигде не было.

Не вернулся. Витька. Исчез. Ах, он зараза, так мы с ним просто обошлись. Пока шли сюда, он уже продирался к нам в лагерь и сейчас они, сидя у костра, попивающие горячий чай из военного Славкина котелка смеются не только над Колькой, но и над ним, над Славкой. А этого он стерпеть никак не мог.