Брат на брата. Окаянный XIII век

–Настало время забыть обиды. Кто старое помянет, тому глаз вон! Не быть замятне на земле володимирской более, порукой тому я и мои братья. А посему перво-наперво надобно порубежье крепить, города каменные строить, с соседями дружбу водить. Чужих земель нам не надобно, но и своих не отдадим. Посольским боярам помнить о том, с этим и в земли иные ехать. Торговлей богатеть, чтоб славой затмить купцов новгородских. Но и о дружине радеть, ибо ворога у Володимира немало! Царьград склонил голову перед крестоносцами, Киев ослаб от междоусобиц и половецких набегов, одна надежда у мира православного – Володимир!

Юрий замолчал, переводя дыхание, и, оглядев еще раз внимавших ему, уже тише добавил:

–Ни славы ради ищу возвышения стольного града и земли володимирской, а чтобы пращурам нашим не стыдно было за нас, чтобы сыновьям и внукам передать отчину богатой и сильной! Потому созвал вас на совет. Жду слова мудрого, как совершить сие непростое дело.

Скинув на руки служке дворовому шубу из лисьего меха и шапку, воевода Кузьма Ратьшич прошел в горницу.

Великий князь стоял в глубокой задумчивости, нависнув над столом. Его взгляд блуждал по разостланной на столе карте, а мысли витали далеко, оттого он не слышал вошедшего воеводу.

Кузьма Ратьшич, крякнув в кулак, подал голос:

–Звал мя, государь?

Юрий перевел взгляд на воеводу и долго не мог понять, зачем тот здесь. Наконец, осознав действительность, великий князь кивнул, приглашая его подойти ближе.

–Ты чего такой сумятишной? – глядя на раскрасневшегося, сияющего глазами воеводу, спросил Юрий. Тот, довольно поглаживая бороду, улыбаясь, ответил князю:

–На улице вёдро [57] , весной пахнет. Снег голубой, чудно!

–А мне вот за делами недосуг и на двор выйти. От дум голова кругом. Подойди, – пригласил Юрий воеводу к столу. – Карту сию видел?

–Множество раз. Карта та батюшки твоего – князя Всеволода Юрьевича, царствие ему небесное. Дорожил он ею, ибо за то, что начертано на этой карте, множество людей верных на чужбине головы сложило.

–Скажи мне, Кузьма, ноне есть в землях чужих доглядчики?

–А то как же, великий князь. Почитай, повсюду разосланы: и у ромеев есть, и у арабов, у свеев тож имеются наши мужики…

–А у булгар?

–И у булгар имеются. Ранее послания шли от купца Савелия со товарищи, а как замолчал тот доглядчик, так князь Всеволод послал в землю булгарскую знакомца твоего – гридя дружины княжеской Романа сына Федора.

–Вон оно что… – удивленно протянул Юрий. – То-то я его не вижу. Долгонько Роман на чужбине. А почто же он не возвращается? Шесть лет минуло.

–Так батюшка твой, великий князь, запретил покидать ему землю булгар до того времени, пока не получит на то повеление. Роман за эти годы все царство исходил. Видишь, на карте сколь городов и городков отмечено, то его заслуга. Нам известна вся сила воинская булгар. Ты воеводу Дорофея Федоровича спроси. Он ведал и при Всеволоде, и при Константине доглядчиками в землях чужих, ему и послания от них шли. Он же потом князю обо всем доводил. А Роману князь Всеволод Юрьевич вот почему запретил на отчину возвертаться. Этот молодец благодаря голосу своему благозвучному, лику пригожему, уму изворотливому к самому царю стал вхож. На пирах рядом с князьями булгарскими сидит, на царские охоты выезжает. Правда, вот уже поболе года вестей от него не было. Не случилось ли чего?

–А послать к нему человека верного можно? – поинтересовался Юрий.

–Чего не послать, коли нужда в том есть. Он вот где, – ткнул пальцем воевода в карту. – В стольном граде – Биляре. Да ты никак, великий князь, задумал булгар воевать? – хитро сощурил глаза воевода.

Юрий улыбнулся:

–Не до булгар ноне. Опять в Рязани замятня, в земле киевской неспокойно, Новгород Великий никак не уймется: все бояре новгородские чести не сложат. Э-эх, – махнул рукой великий князь, – им бы о Руси подумать. – Помолчав, он добавил: – А ты, Кузьма, мне доброго посыльщика к Роману сыщи. Сам ему службу дам. Да боярину Дорофею о том не говори.

–Все исполню, как велишь, государь, – склонил голову Кузьма Ратьшич.

–А что, воевода, говоришь, вёдро? – усмехнулся князь.

–Ярит, аж глазам больно.

–И весной пахнет?

–Звенит воздух, государь, небо бездонно.

–А не промять ли нам лошадей, застоялись, поди, да и гриди засиделись без дела. Эй, кто-нибудь! – позвал князь, и тут же в дверном проеме застыл молодец из княжеской охраны. – Лошадей к крыльцу! Да к Константиновичам забеги. Может, сыновцы захотят на лошадях прокатиться. – И, поймав удивленный взгляд Кузьмы Ратьшича, Юрий пояснил: – А то как же. Княгиня Агафья не послушалась моего совета, ушла в монастырь. Всеволод с Васильком и вовсе осиротели. Теперь о них, как о своих кровных, забота. Да мне и не в тягость. Ну, что, воевода, пошли одеваться.

Горница опустела. Только солнечный лучик, пробившись сквозь наледь цветного слюдяного оконца, медленно полз по оставленной на столе карте, высвечивая землю неведомую – Царство Булгарское.

А через месяц, с опозданием, ибо реки вскрылись ото льда, пришла черная весть из Стародуба: князь Владимир умер.

Часть III

Булгары