Брат на брата. Окаянный XIII век

Как только реки очистились от льда, на трех больших лодиях в дальний путь отправился купец владимирский Ермил Губа. Низенький, сухощавый, вида неприметного, лица невзрачного, он был рассудительно осторожен, в меру удачлив, имел нрав незлобливый и терпеливый. Несмотря на свою худобу и телесную невыразительность, имел Ермил голос зычный, густой.

Передохнув в Городце и догрузившись товаром, купец повел свои лодии вверх по Волге в землю булгар. Путь этот ему был ведом, ибо не раз он уже бывал в Ошеле по торговым делам, но вот далее ход был заказан: нужна была особая грамота с печатью визиря. На счастье, в Ошеле Ермил встретил своего давнего знакомца — багдадского купца Рахима, направляющегося в столицу Царства Булгарского. Улестил подарками, сладкой речью купец своего собрата по ремеслу, уговорил взять с собой в Биляр. На лодиях шли до места слияния Камы и Волги, а там, наняв местных перевозчиков и нагрузив арбы товаром, двинулись потихоньку в сторону Большого города. Дорога от пристани до столицы была хорошо наезжена и многолюдна. То и дело обгоняли или встречались всадники на низкорослых быстроногих лошадях, проезжали мимо груженые или порожние телеги и арбы. Купцы ехали во главе торгового каравана, вели неторопливый разговор:

— От Волги до града Биляр — шесть верст, не успеем и притомиться, — произнес Рахим, оглядываясь на растянувшийся караван. Подозвав своего начальника охраны, он ему что-то сердито сказал, и тот тут же опрометью бросился в конец каравана. — Сахиб подгонит ленивых и нерадивых, — пояснил багдадский купец.

— А скажи, почтенный Рахим, почему ты город Биляр называешь своим? Ведь ты говорил мне, что родина твоя Багдад, — поинтересовался Ермил у своего попутчика.

Тот, надувшись от распиравшей его гордости пузырем, громко произнес:

— Два века тому царь булгар Алмуш слезно умолял багдадского халифа Муктадира помочь ему в возведении города, и помощь такая пришла. Самые лучшие камнетесы возводили стены города, украшали постройки каменными узорами, серебром покрывали главы мечетей и минаретов. Но не было бы этого города, если бы отец моего деда не вложил в него сердце и свою душу. Рахим-ибн-Асаан был самым главным архитектором. Здесь же, в этом благословенном городе правоверных, и завершил он свой жизненный путь. Аллаху было угодно, чтобы и мой отец был похоронен здесь, да и я, чувствую сердцем, лягу в этой земле. Потому-то город Биляр — мой.

— А скажи, почтенный Рахим, царя булгарского мы увидим?

— Увидим, — уверенно произнес багдадский купец. — Я в былые годы не только лицезрел царя, но и говорил с ним. Царь булгарский за стенами не прячется, златом и серебром не похваляется, с народом своим прост, ходит по городу и ездит один, без свиты и охраны.

— А ежели какой лихой человек повстречает его? Далеко ли до беды…

— Царь булгар — воин знатный, обидеть его нелегко, да и народ его любит, защитит коли чего. Видел жен его, детей. Красавицы, не в пример нашим-то, лицо открыто. А младшая дочка на коне как заправский воин сидит и стрелы мечет быстро и точно, — улыбнулся, вспоминая, Рахим. — Да ты и сам все увидишь. Праздник скоро. На нем лучшие воины свое умение показывать будут. Царь со своей семьей и всем двором выйдет из города в поле на праздник.

— А что за праздник? — донимал вопросами Ермил багдадского купца.

— Праздник-то, — замялся Рахим, — как тебе сказать… Радуется народ, что пахоту завершил, просит Аллаха, чтобы дал урожай обильный.

— Так что, только оратаи [58] веселятся?

Рахим скривил губы, удивляясь непонятливости владимирского купца, и неторопливо пояснил:

— Радуются приходу весны все: и те, кто пашет землю, и те, кто пасет скот, и те, кто промышляет зверя и рыбу, и купцы тоже радуются, что водный путь открылся в страны холодные и жаркие страны. — Немного помолчав, он продолжил: — А товары свои продавать не спеши. Назначь цену высокую, купцов булгарских, покупателей отпугнешь, особо на железо. Железо очень булгарам нужно, но ты цену держи. Не смотри, что торговать железо даже князья будут, стой на своем. Они чести не знают, и потому обманом дело обернется. Я-то знаю.

— Кому же тогда товар сбывать? — удивился Ермил.

— Царю! Как придут царевы закупщики, ты цену сбавь и отдавай товар смело. Казна заплатит сполна, без обмана.

— Вон оно что, — покачал головой Ермил. — Не зная этого, можно и без барыша остаться. Ну, удружил, Рахим, спасибо за указ. Чем отплатить тебе за доброту, ума не приложу!

Багдадский купец рассмеялся и, хитро сузив свои масленые глазки, сказал:

— По осени хочу во Владимир на торг приехать, а там и до Нова города добраться. Хвалят торг новгородский. Поможешь в деле моем, на том и сочтемся.

— Коли жив буду, помогу. Вот те крест, — перекрестился Ермил Губа.

— За разговорами и до Биляра добрались. Смотри, вот он — Большой город.