Брат ответит

— Ох, шустра девица! — усмехнулась моя собеседница. — Ладно. Вот тебе подарок за откровенность. Мы пока не знаем, где он был днем, но около восьми вечера того же дня Долматов и неустановленный пассажир на автомобиле Филиппа покинули Москву. Двигались по Новорижскому шоссе. Камеры засекли их трижды: под Истрой, потом в районе Нелидово, а дальше в Сапрыгино. Географию знаешь? Куда он ехал?

— Э… думаю, в Псков.

— Возможно. Но в городе его машина не появлялась. Фигурант снова попал в объективы только на следующий день, когда возвращался в столицу.

Я открыла рот — и снова закрыла. Потрясающе!

Сначала Нурлан выдал мне служебную тайну про угнанное авто. А теперь Галина Георгиевна фактически его версию подтвердила. Итак, Долматов с подручным доехали до города Дно на своей тачке, там похитили «девятку», отправились на ней в Прасковичи, убили Ольгу, потом бросили краденое средство передвижения в Пскове и на электричке вернулись к машине Филиппа.

— А где этот красавец сейчас? — осторожно осведомилась я.

— Дома и на работе не появлялся, — скупо прокомментировала Галина Георгиевна. — Но, думаю, скоро мы его достанем.

— Только непонятно, — я бесцеремонно схватила сушку и бросила ее в рот, — зачем ему Ольгу-то было убивать?! Возможно, он подумал, что она, возможно, свяжет его угрозы и убийство?..

— Мы зададим Филиппу этот вопрос, — заверила Галина Георгиевна.

И все-таки сняла туфлю.

— Что требуется от меня? — послушной девочкой спросила я.

— Римма, — улыбнулась сыщица, — сейчас я возьму с тебя подписку о неразглашении. Но это только бумага. А я хочу, чтобы ты поняла и реально прочувствовала: надо держать рот на замке. В данный конкретный момент люди должны знать только о психически больном убийце. Эта версия абсолютно для всех. Для сотрудников Центра реабилитации. Пациентов. Их родителей. Просто обывателей.

Пришлось верноподданнически кивнуть:

— Я ее поддержу. Клянусь.

— Тебя никто не призывает скрывать правду, — снисходительно улыбнулась Галина Георгиевна. — Просто не надо гнать лошадей. Следствие продолжается. Мы изучаем биографию Долматова и круг его общения. Коль скоро выяснится, что он действительно возглавлял некую организацию, исповедующую евгенику, организовывал теракты, использовал для своих целей исполнителей, и, главное, когда его вина будет доказана, — мы об этом объявим. Но только тогда и не раньше. Ты меня поняла?

— А как народу объяснять, кто Ольгу убил? В шоу Малахитова об этом на всю страну объявили.

— Идет следствие, версий много, — пожала плечами моя оппонентка. — Самоубийство. Несчастный случай. Ревнивый муж. Пьяные хулиганы. Попытка изнасилования.

— Но Ольга меня зачем-то вызвала ночью на берег реки…

Галина Георгиевна взглянула холодно:

— Ты кому-то еще собираешься об этом рассказывать?

— Нет-нет, — поспешно отозвалась я.

— Вот именно. Ничего подобного просто не было. А сейчас дай мне свой телефон.

Я опять могла перечислить десяток причин и оснований, почему могу этого не делать. Но пока именно роль примерной девочки приносила плоды. Поэтому послушно ввела пароль, протянул аппарат и даже подсказала:

— Ольга прислала мне обычную эсэмэску. Позавчера, в четыре пятьдесят девять утра.

Галина Георгиевна кому-то переслала эсэмэску, потом сфотографировала экран, а дальше — Ольгино послание уничтожила.

Вернула ногу в туфлю, тяжело поднялась, веско произнесла:

— Никто вообще не должен знать о твоей поездке в Псков.

— А Федор?

— Федор не болтлив, — усмехнулась она. — Как и его брат.

— Но Ярик… влюблен в Ольгу. Вдруг он захочет узнать, кто ее убил?

— Помогать ему в этом не надо, — тепло улыбнулась Галина Георгиевна. — Тем более что ты вообще не имеешь лицензии. Повторяю еще раз. Для непонятливых. Дело громкое, резонансное. Над ним работают лучшие силы. Поэтому любые дилетантские действия категорически недопустимы.

— Что это обязательно дилетантские? — впервые вышла из образа пай-девочки я.

И немедленно получила:

— Имей в виду, подписку о невыезде я с тебя тоже возьму. Так что сиди спокойно в Москве и никуда не лезь.

Никакого она права не имела ограничивать мою свободу. Но мы вышли из кабинета с диванчиком, я посмотрела на толстые решетки, которые украшали окна, и решила, что спорить не буду. Вырваться отсюда просто домой — уже счастье.

* * *

Ксюша Сурикова работала два через два по двенадцать часов, потом еще два дня отдыхала. Кто не знал, завидовал — выходных куча, и работа непыльная. Делай приветливое лицо да на звонки отвечай. Раньше Ксения всем объясняла, что в списке ее обязанностей на самом деле двадцать четыре пункта. И постоянно улыбаться, когда кругом полно придурочных (то есть, простите, иных), совсем нелегко. Да еще толковой сменщицы не было. Девочки на ресепшене постоянно менялись, приходилось их обучать — в законные выходные, а когда очередная администратор дезертировала, Ксюша, пока не найдут новую, работала сверхурочно.