Брат Томас

Они вроде бы предусмотрели все, но были людьми, а потому по определению все предусмотреть не могли. Если бы мы могли предусмотреть все, то по-прежнему жили бы в раю, ничего не платили бы в круглосуточно работающих в режиме «Все, что можете съесть» салат-барах, да и дневная сетка телепрограмм была бы у нас несравненно лучше.

В подвале мы прошли в бойлерную. Шипел горящий газ, насосы урчали, техника, как и положено созданиям западного технического гения, работала безупречно.

Для того чтобы добраться до подземного убежища брата Джона, мы могли выйти в буран и на своих двоих дошагать до нового аббатства, рискуя вновь встретиться с одним из uber-скелетов. Этот маршрут следовало рекомендовать искателям приключений: экстремальные погодные условия, ужас, мороз, достаточно сильный, чтобы заморозить сопли в ноздрях, и возможность полежать в снегу, оставив после себя картину «Снежный ангел».

Служебные тоннели оберегали от капризов погоды и завывания ветра, который мог замаскировать пронзительные звуки, издаваемые чудовищами. Если эти груды костей бродили вокруг школы, дожидаясь наступления темноты, тогда мы могли безо всяких проблем добраться по тоннелю до подвала нового аббатства.

Я снял с крючка специальный ключ, которым откручивались болты стальной панели, мы присели около нее, прислушались.

— Слышите что-нибудь? — спросил я через полминуты.

— Ничего, — ответил Романович еще через полминуты.

Следующие полминуты мы прислушивались оба, потом я постучал одним пальцем по стальной панели.

И тут же из-за нее донесся перестук костей и знакомые мне пронзительные звуки, которые переполняла дикая ярость.

Закрепив болт, который я уже начал отворачивать, я вернул ключ на прежнее место.

— Сожалею, что здесь нет миссис Романович, — сказал русский, когда мы на лифте поднимались на первый этаж.

— По какой-то причине, сэр, я думал, что никакой миссис Романович нет вообще.

— Есть, мистер Томас. Мы женаты уже двадцать пять лет. У нас много общих интересов. Будь она здесь, ей бы все это очень даже понравилось.

Глава 49

Если все выходы из школы держались под наблюдением костяными часовыми, они бы, конечно, сосредоточили свое внимание на парадной двери, гаражных воротах и двери черного хода, которая вела в примыкающую к кухне раздевалку.

Романович и я решили покинуть здание через окно в кабинете сестры Анжелы, который находился далеко от всех трех дверей, в наибольшей степени интересовавших наших врагов. Хотя матери-настоятельницы в кабинете не было, на столе горела лампа.

Я указал на постеры Джорджа Вашингтона, Фланнери О'Коннор и Харпер Ли.

— У сестры есть загадка, сэр. Какую наиболее общую восхитительную черту находит она в этих людях?

Он не стал спрашивать, кто эти женщины.

— Мужество, — ответил он. — Вашингтон, несомненно, им обладал. Мисс О'Коннор страдала от волчанки, но не позволяла болезни победить ее. И мисс Ли требовалось мужество, чтобы жить в этой стране в то время, опубликовать ту книгу и иметь дело с фанатиками, которых разозлил нарисованный ею их портрет.

— Две были писательницами, вы воспользовались преимуществом библиотекаря.

Я выключил лампу и раздвинул занавески.

— Там все белым-бело, — покачал головой Романович. — Мы заблудимся, отойдя на десять шагов от школы.

— Мой психический магнетизм выведет нас на цель.

С чувством вины я выдвигал ящики стола сестры Анжелы, пока не нашел ножницы. Отрезал кусок портьерного шнура длиной в шесть футов. Намотал на правую, уже в перчатке, руку.

— Как только мы спустимся на землю, я дам вам конец шнура. Тогда мы не потеряемся, даже если ослепнем от снежной белизны.

— Я не понимаю, мистер Томас. Вы говорите, что этот шнур укажет нам путь к новому аббатству?

— Нет, сэр. Шнур будет нашим связующим звеном. Если я сосредоточусь на человеке, который мне нужен, и буду идти или ехать куда глаза глядят, мой психический магнетизм почти всегда выводит меня на него. Я собираюсь думать о брате Джоне Хайнмане, который находится в своем убежище под новым аббатством.

— Как интересно. Самое интересное для меня это ваше «почти всегда».

— Видите ли, я готов первым признать, что живу не в раю, где нет необходимости платить за аренду квартиры.

— И как нужно понимать ваше признание, мистер Томас?

— Я не есть совершенство, сэр.

Убедившись, что липучки моего капюшона застегнуты под подбородком, я поднял нижнюю половину окна и вылез в ревущий буран и оглядел день в поисках кладбищенских беглецов. Если б увидел эти двигающиеся кости, попал бы в большую беду, потому что разглядеть что-либо я мог лишь на расстоянии вытянутой руки.

Романович последовал за мной и опустил окно. Запереть его мы не могли, но наши монахи-воины и монахини все равно были бы не в силах охранять все здание. Они собирались отступить на второй этаж и уже там занять круговую оборону.

Я наблюдал, как русский привязывает свободный конец шнура к руке. Расстояние между нами теперь не превышало бы четырех с половиной футов.

Отойдя от школы на шесть шагов, я потерял ориентировку. Не знал, в какой стороне находится новое аббатство.