Братья

— Так какого хрена он летел в полет во время боевого патрулирования!

— Он прошел курс обучения и был признан годным.

Командор-капитан только покачал головой.

— Грего, ты как был наглецом, так и остался.

— А иначе, сир, я бы не стал лучшим пилотом вашего крейсера! — Макс сделал умышленный акцент на слове «вашего». Рюделль еще раз взглянул на Карта и спросил:

— И как он, как пилот?

— Неплохо, сир. Не хватает, конечно, навыка пилотирования, но это решаемо. Главное, он чувствует космос, да и в бою действовал грамотно. Некоторым маневрам я бы у него даже поучился.

— Ты серьезно? — капитан был несказанно удивлен. Флотские обычно смотрели на сухопутчиков сверху вниз.

— Так точно! Учиться новому никогда не поздно.

— Сир, — вмешался командир звена. — Грего прав. Я видел, как летал этот парень, он пилот от Бога.

— Возможно, — Рюделль задумчиво взял в руку стакан. — Налейте, что ли и мне, стервецы!

Космолетчики еще раз опрокинули стаканы. Вместе с командором в кают-компанию зашли стюарды и принесли обед. Поэтому некоторое время все молча работали ложками, иногда переглядываясь между собой. Первым закончил обед капитан

— Грего, у меня к тебе такой важный вопрос, и я задам его при всех. От твоего ответа зависит твое будущее на моем крейсере. Почему ты ослушался моего прямого приказа вернуться на базу?

Макс побледнел, но взглянул в глаза своего командира.

— Сир, вы знаете, что я вас безмерно уважаю и хочу сражаться только под вашей командой. Но в данном случае ситуация сложилась неординарная.

— Лейтенант, не темни. Я тебя давно знаю, ты всегда беспрекословно выполнял мои приказы. Ведь это он, — Рюделль ткнул в сторону Карта, — подбил тебя на преступление.

— Да, сир, — Карт поднялся и спокойно встал перед капитаном, — это я предложил прийти на помощь нашим погибающим братьям.

При слове «братья» командор-капитан скривился и нервно кивнул, процедив сквозь зубы:

— Садись, сержант. Этот разговор неофициальный. Мне просто хочется разобраться, что там произошло. Иначе вы оба уже сидели бы в карцере и ожидали следователей из разведки.

— Сир, — Алекс тщательно подбирал слова. — В данном случае я пришел к выводу, что наше участие в схватке важнее доставки разведданных.

— Ты о чем это? — Рюделль продолжал мрачно рассматривать непонятного для него рейнджера. — Обычная для военных действий ситуация. Одни жертвуют собой, чтобы потом остальные смогли осуществить большее. Разве у сухопутных не так?

— Бывает и так, сир, но в последнее время я и мои товарищи стараются действовать по-другому. Думать прежде всего о своих сослуживцах, а не том, чтобы обязательно выиграть сражение. В итоге получается, что мы, в конце концов, выигрываем, но с намного меньшими потерями.

— Интересное предположение, — капитан хмыкнул. — Карт, ты офицер, ты заканчивал академию генштаба? Кто ты, вообще, такой, чтобы сменить разом сложившуюся за столетия практику боевых действий!

— Все меняется в этом мире, сир. А мне лично достаточно звания «первого брата».

Командор опять скривился, а в разговор неожиданно вмешался командир звена:

— Сир, хочу заметить, что в итоге Карт оказался прав. Мы нанесли поражение сильному противнику, узнали больше о его тактике действий и заставили врага изменить свои планы, а также получили в руки их боевую технику. Это дало нам намного больше, чем просто возвращение рейдера с разведданными. Да и первое звено осталось практически боеспособным.

— Это так, Дюгарри. Но все-таки решать такие вопросы должен только командир, а не обычный боец.

— В том то и дело, капитан, что он необычный.

Рюделль резко повернулся к встрявшему в разговор Риббе, заставив того непроизвольно вжаться в кресло.

— Вот это меня и беспокоит! Как сухопутный сержант мог просчитать исход космического боя за считаные секунды?! И при этом мастерски пилотировать, удивив самого опытного пилотажника на моем корабле своими странными маневрами, а затем за короткое время настроить против меня мою же команду. Черт возьми, что тут, вообще, происходит?!

— Мир меняется, сир, — Риббе не опустил глаз под гневным взглядом своего капитана. — При всем моем уважении, сир, но вам придется это признать.

Рюделль вскочил и нервно заходил по кают-компании, разговор ему явно перестал нравиться.

— Всем выйти, Карт, останьтесь!

Полковник подошел к столу, налил себе тоника и жадно выпил. Затем он тяжело опустился в кресло напротив Карта.

— Знаешь, сержант, я уже семнадцать лет на флоте. Из них семь в разведке и пять на этом крейсере. Мне пришлось начинать с помощника командира дивизиона тылового обеспечения. Знаешь, что это такое в дальнем космосе? Это, значит, ежедневно копаться в трубах, по которым течет дерьмо и прочие отходы, и стараться всю эту дрянь снова пустить в дело. Разведчики в космосе болтаются помногу месяцев. В конце похода их корабли больше напоминают зловонную клоаку. Там приходится жрать всяческую питательную дрянь, а потом долго сидеть на толчке, пытаясь выжать из испорченного кишечно-желудочного тракта хоть что-то. Где получается полноценно мыться только пару раз в месяц. И знаешь, чего больше всего хочется?