Братья Булгаковы. Том 1. Письма 1802–1820 гг.

Здесь третьего дня был в городе пожар в Измайловском полку, сгорел дом бывший Гарновского, по неосторожности кучера, который с трубкою ходил в конюшню и обронил огонь. Государь был на пожаре. В Царском Селе не могут еще дойти, отчего загорелось, и подлинно странно: пожар начался в куполе церкви. Обвиняют полицию в том, что только две были трубы, и то неисправных, а городские не прежде могли поспеть, как в три часа по вытребовании. Александр Львович и тут нашел сюжет к каламбуру. Ему говорят, что не было помп. – «Вот что значит двор без помпы!» Я возле него сидел в концерте у Боргондио, и он меня все время смешил. Она пела бесподобно, заставляли ее повторять «Di tanti palpiti» и много аплодировали. Московский наш Семенов играл на скрипке концерт мудреный, но нехорошо. Много было народу. Ни сих днях она уезжает; жаль!

Князь мне сказывал также, что он государю читал мое письмо о Телятьеве. Государь сказал, что теперь ничего сделать нельзя, разве когда дойдет к нему приговор на конфирмацию, тогда увидим. Князь прибавил мне: «По крайней мере, ваше письмо смогло принести только пользу».

Сакен приехал, я был у него вчера утром; он еще спал. Вечером встретил его в саду, он очень меня обласкал и обещал быть у меня. Он с месяц здесь проживет. Почтенный старик не забывает и не переменяется к старым знакомым, хотя и вошел на высшую степень почестей. Он живет во дворце. Ланжерон сбирается на год в Одессу с молодою женкою, весьма недурною лицом.

Давно не видал я Каподистрию, схожу к нему непременно сегодня до обеда. Всего скучнее, что не можешь видеться с кем хочется; а как он переедет на Каменный остров, то и того хуже будет. Нессельроде сегодня переезжает на Аптекарский остров, где некогда жил князь Алексей Борисович Куракин. Двор остается жить в Царском Селе, где тотчас начнут строить и все восстановят точно так, как было; также останется и внутренность, и наружная архитектура. Это мне очень нравится.

В Лицее публичного экзамена не будет, а выпуск будет без него. Только и речей, что о пожаре. Как скоро загорелось, государь вышел и, посмотря в лорнет, сказал, что пожар будет серьезный, тотчас пошел к себе в кабинет и в 10 минут все свои бумаги собрал, запечатал в пакеты и велел вынести. Одним словом, все спасли и разбили только два зеркала.

Константин. С.-Петербург, 19 мая 1820 года

Вчера я один обедал у Воронцова; жена боялась, что будет много незнакомых дам, и не поехала. Обедало человек с тридцать, много генералов, между коими Сакен. Славное плато, сервиз серебряный и фарфоровый были на столе, и все было великолепно и хорошо. Воронцов обязательно едет в будущий вторник, однако же если не случится нежданных помех. Тут же обедал Федор Петрович Уваров. Между прочим сказывал он мне, что как-то зашла у государя речь обо мне, что он очень милостиво отзывался на мой счет, и как доволен, что имеет меня здесь. Уваров прибавил, что, «право, приятно бы и от своего брата иметь ту похвалу, с какою государь о вас отзывался». Это тебя, милый друг, порадует, сколько и меня. После таких отзывов можно забыть беспрестанные неприятности, кои встречаются в управлении людьми, для меня новыми, в числе коих много нестоящих и избалованных. По крайней мере, не пропадают мои труды, и тот, кому бы охотно жизнь посвятил, отдает справедливость моему усердию. Иной награды, право, не желаю, да и, кажется, более этой и быть не может. Сохрани и это для себя.

Был у меня брат Василия Львовича; ну, и этот потешил не хуже старшего. Вряд ли бывает у него сухой час [Сергей Львович Пушкин писал французские стихи и был известен своими остротами]. Приехал просить переслать сыну денег через Инзова.

Александр. Семердино, 19 мая 1820 года

Сегодня Духов день (17-го), время прекрасное опять, и мы, встав рано, решились ехать к обедне к Троице, собрались вдруг и пустились. Большую часть дороги ехали, но много шли и пешком. Приехали туда, стали пить чай; вдруг заблаговестили, мы пошли к обедне, отслушали, отпели молебен, потом шатались по монастырю. Народу было множество. Ванюшка состряпал нам славный обед, поели плотно, накупили детям игрушек и воротились сюда благополучно в половине шестого. Дети в радости, и по целой деревне такая музыка, что хоть уши заткнуть: я накупил множество дудок и роздал по всем крестьянским детям; ребятишки бегают, да кто кого передудит!

Я рад, что и Марица довольна нотами, да и занимается ими, хотя и в ущерб твоих ушей. Я ей рекомендую котильон, посвященный княгине Вяземской, и чтобы она вкладывала побольше чувства в начало; когда мадам Шимановская исполняла его сама, у нее глаза были на седьмом небе; так что надобно, чтобы у Марицы они были по крайней мере на третьем. Вдобавку пушкинского анекдота о племяннике его сообщал я тебе еще другой, коему поводом было сказанное Сергеем Тургеневым, что революция обходит вокруг земного шара; но тут Василий Львович восторжествовал, и мне не удалось его помисти-фицировать.