Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг.

Встаю рано, работаю над «Записками» Метаксы, кои совсем переменил после находки ушаковских бумаг (не выкопаешь ли где-нибудь, как-нибудь портрет адмирала Ушакова?). Там встает жена, завтракаем, потом твержу с детьми итальянский язык, а жена – французский, после все едем гулять, набирать орехи, коих бездна, после обедаем. Наташа ложится спать, а я курю и читаю газеты, езжу верхом. Она просыпается, идем опять походить или на поле – смотреть работы крестьянские; дети после качаются на качелях, а я пишу, что случится. Там пьем чай, там начинается чтение в ролях Флорианова театра. Как устанем читать, примемся играть, в басни Эзоповы (род игры очень занимательной): играем мы в орехи, всякий ставит по 50 в пулю.

Я получил длинное, смешное, дружеское письмо от графа Федора Васильевича. Говорит, что князь Масальский принимает серные и железные ванны и что он сделается через неделю непременно или гвоздочком, или спичкой серною. Мы очень смеялись этой мысли. Также пишет, что графиня Авдотья Ивановна Воронцова скончалась. «Ей сделали, – сказал он, – надрез на ноге, и, кажется, гангрена положила конец ее страданиям». Наша экс-Бальменша наследует 600 душ очень хороших. Она на сносе брюхата, а потому и не могла приехать к тетке.

Константин. С.-Петербург, 23 сентября 1824 года

Сейчас приехал я от своего князя. Он с Каменного острова переехал в город, еще раз, но уже в последний: съездит в Царское Село, а там совсем поселится в городском доме. Я поехал к нему на минуту, а пробыл часа с полтора, мешая дело с безделием. Много он мне рассказывал анекдотов об Екатерине. Вот бы ему написать собрание оных.

Сказывал ли я тебе парижские каламбуры, между прочим – покойного короля? Спросили у него, за несколько дней до смерти, пароль и отзыв для стражи. Он минуту подумал и сказал: «Сен-Дени (где их хоронят) и Живе[131]». Как он умирал, то сказал: «Людовик умрет, а скоро явится Карл X». Газеты наполнены речами, комплиментами, ответами короля, из которых более всех мне понравился тот, где он говорит: «Все, чего я желаю, это чтобы никто не заметил перемены царствования».

Константин. С.-Петербург, 26 сентября 1824 года

Вчера, только что я собрался в четыре часа ехать обедать к имениннику или, лучше сказать, именинникам, князьям Сергеям Голицыным, как получил из Ковны эстафету с известием, что великая княгиня Анна Павловна ускорила свой маршрут и сегодня уже будет ночевать в Ямбурге, а завтра изволит прибыть в Гатчину, и надобно ей со светом 120 лошадей, да придворным, да выезжающим навстречу генерал-адъютанту Чернышеву, голландскому поверенному в делах и проч. также лошадей много. Что тут делать? Послал к губернатору, тот тоже вскочил; ибо мы не прежде ждали, как к 30-му или еще позже. Он поскакал тотчас на тракт, где, к счастью, и у нас был Добровольский для осмотра дворцов.

Вечером ездил к Лазареву, возвратился, лег спать, уснул крепко, как вдруг будят. Что такое? От князя из Царского Села придворный лакей. Нечего делать, встал. Князь пишет, что императрица Мария Федоровна изволит выезжать из Касково навстречу 27-го. Вот еще надобно 40 лошадей. Сделав все нужные распоряжения, отправил чиновников куда следовало, отвечал князю, чтобы его успокоить, и лег спать в четыре часа – уснуть на часочек, ибо между тем пришла одесская и иностранная почта, и в пять надобно было опять вставать. Вот тебе все мои почт-директорские похождения.

Сделай мне одолжение, уведомь меня, какие у тебя есть журналы, каких годов, и если недостает годов или номеров каких-нибудь, то именно каких. Мне пришла мысль сделать полное собрание русских периодических изданий, в чем мне помогут здешние журналисты, которые очень меня любят. О «Сыне Отечества» я тебе сделал запрос прежде. Да не заслал ли я к тебе как-нибудь ошибкою «Сибирский вестник»? Не могу отыскать несколько номеров. «Северную Почту» имею полную: купил за бесценок на Апраксином дворе, моем обыкновенном базаре.

Константин. С.-Петербург, 27 сентября 1824 года

Сегодня мои хлопоты кончатся, ибо сегодня все приедут в Гатчину; но это еще только вечером, а теперь все еще продолжаются мои беспокойства, несмотря на все взятые меры. Неприятно будет, если окажется какая-нибудь неисправность: все-таки падет на меня, а мне отсюда как предупреждать то, что не могу предвидеть? Но Бог милостив, всегда все подобные случаи сходили с рук благополучно; так и теперь Он меня не оставит. А ночью таки раза с два разбудили. Досадно, что идет дождь и могут испортиться дороги, особливо боковая до Гатчины.

Хотел бы отправить к тебе «Записки» Фуше, но граф Гурьев взял читать, следовательно, не прежде, как через несколько дней получишь. Довольно любопытно. Я писал к Шредеру, чтобы он и вторую часть прислал, когда выйдет.

Константин. С.-Петербург, 29 сентября 1824 года