Братья Булгаковы. Том 3. Письма 1827–1834 гг.

Я был вчера на балу у контролера Хитрова, бал был славный. Ожидали великого князя, но его высочество еще нездоров; у него чирей на спине, от которого он очень страдает; вчера, однако же, прорвался, и ему уже было гораздо лучше. Я играл в карты и приехал домой в половине первого. Тут надобно было изготовить еще разные бумаги по путешествию императрицы, послать их сегодня пораньше к князю подписать, отчего я и лег поздно.

Князь Волконский сообщил нам расписание экипажей императрицы и свиты, а также ночлегов. 20 ноября – близ Кельна, 21-го – в Митаве, 22-го – в Ленфенгофе, 23-го – в Дерпте, 24-го – в Чудлее и 25-го – в С.-Петербурге. Государь поедет по другому тракту. Максимов мой три дня как уехал, потому принужден я был послать еще другого на тракт и надеюсь, что все будет исправно.

Константин. С.-Петербург, 12 ноября 1834 года

Очень поговаривают, что государь возвратится 17-го, и говорят люди, которые могут это знать; но я все жду верить, пока мой князь мне не скажет, а он тотчас меня уведомит. Дороги очень дурны, особливо по Белоруссии. Впрочем, может быть, государь из Ковно выедет в Ригу. Долгоруков [князь Николай Васильевич, дипломат, тогда обер-гофмаршал] мне сказывал, что и кучер его величества там оставлен. Дай Бог, чтобы сделался путь и все обошлось благополучно; мне и то уже больно, что, ехав в Тауроген, государь не всегда был доволен лошадьми; но правда, что тогда время и дороги были прескверные.

Константин. С.-Петербург, 22 ноября 1834 года

Нашего старого архивского товарища князя Козловского посетило несчастье. Он возвращался в Россию; где-то в Польше ему попался на станции кучер, этот кучер вдруг дорогою сошел с ума и с крутизны близ дороги бросился с лошадьми и экипажем в пропасть, где и дух испустил, то есть просто сломал себе шею. Бедный Козловский переломал себе несколько ребер, но остался жив. Говорят, что ему лучше и что недели через две можно ему ехать будет далее. Ведь надобно же быть такой беде с ним!

Константин. С.-Петербург, 26 ноября 1834 года

Одним кавалером Белого Орла менее: генерал Гогель, бывший некогда директором Пажеского корпуса, умер. Я знал его, как всех, но особенно не был с ним знаком.

Наследник приехал третьего дня благополучно. С ним граф Бенкендорф и Кавелин. Государя с императрицею ожидаем сегодня, ибо изволили ночевать в Чудлее или Вайваре за Нарвою; однако же пакет с иностранной почтою я послал навстречу.

Константин. С.-Петербург, 27 ноября 1834 года

Государь с императрицею вчера в семь часов вечера благополучно к нам возвратились. Прямо проехали в Казанский собор. Слава Богу, все обошлось хорошо. Максимов ко мне явился с сим радостным известием. В Риге, несмотря на шедший лед, государь с императорской фамилией переехал Двину.

Константин. С.-Петербург, 29 ноября 1834 года

Вчера был я у князя Петра Михайловича, нашел его молодцом, – пополнел и совсем не устал от путешествия. Ему король [то есть король Пруссии] пожаловал шпагу, богато украшенную бриллиантами, со своим вензелем, что ему очень приятно.

Константин. С.-Петербург, 6 декабря 1834 года

Четыре новые члена Совета: Киселев, Кирилл Ал. Нарышкин, князь Репнин и Марченко. На место Марченко в должность государственного секретаря – барон Корф, что правителем дел в Комитете министров. Он еще поздравлений хотя и не принимал, но нет сомнения, что он будет. Кто же на его место, еще не знаем. Сестра Пушкиной, жены автора, – фрейлиною [это была средняя из Гончаровых, Александра Николаевна, позднее баронесса Фризенгоф]; говорят, также и дочь У бри. Два камергера – имен не помню, служат в Министерстве финансов. Товарищ Блудова, граф Строганов, – генерал-адъютант. Говорят также, что граф Протасов сделан помощником Уварова, но оно еще требует подтверждения. Киселева султан пожаловал в беи и прислал еще свой портрет, украшенный бриллиантами.

Сашка вчера со своими товарищами имел счастие представляться государю с великим князем. Государь спросил: «Кто?» – «Булгаков». – «Сын нашего Булгакова?» – «Сын Константина Яковлевича», – отвечал великий князь. «Доволен им?» Его высочество Сашку очень похвалил по всем отношениям. Ну слава Богу! Сегодня великий князь, увидев меня, подошел и повел с собою к окошку. «Ну вот, у вашего кирасира все отлично, он представлен, – опять его очень хвалил и кончил: – Ему недостает только живости (allegresse)». Видя, что я не понимаю, повторил: «Aller graisse – похудеть». Шлипенбах также повторил мне, что очень им доволен.

Константин. С.-Петербург, 24 декабря 1834 года

Старуха статс-дама княгиня Волконская скончалась вчера в 8 часов утра. Накануне еще императрица была у нее, и старуха, тронутая сим милостивым посещением, сказала государыне, что как скоро оправится, то приедет ее благодарить.