Братья и сестры Наполеона. Исторические портреты

С течением времени и общей разрядкой политической напряженности в Европе Жерому и Екатерине было разрешено с большей свободой разъезжать по Италии и проводить там больше времени. Жером никогда не терял надежды получить опеку или контроль над своим сыном от Елизаветы Патерсон. Попытки установить опекунство над мальчиком провалились еще в его бытность королем Вестфалии, и обиженная мать ребенка продолжала ревностно удерживать его, будто он служил доказательством того, насколько близко она подошла к положению имперской принцессы. Время от времени Елизавета посещала Европу. В свою третью поездку она взяла с собой молодого Жерома Наполеона и направила его в школу в Женеве. Елизавета продолжала некоторое время оставаться в Италии, и на каникулы он приехал к ней. Теперь ему было шестнадцать лет. Большая часть семьи Бонапарт еще жила в Риме, и, когда возникла идея, чтобы он нанес им визит, никто не возражал. Юноша заходил к мадам матушке, своей бабушке, к своим дядям, Люсьену и Луи, и даже посетил печально известную тетю Полину. Они тепло принимали его и отзывались с похвалой о его поведении, внешнем виде и приятных манерах. Мадам матушка признала его как старшего сына Жерома, и даже пошли разговоры о его женитьбе на Шарлотте, старшей дочери Жозефа, которая позднее вышла замуж за другого своего кузена. Осведомленная о неблагоразумии его отца, Летиция упорно настаивала, чтобы мальчику была подобрана невеста с большим приданым. И когда такой проект подвергся обсуждению, Камилл Боргезе (который все еще выплачивал Полине значительное содержание) обещал выделить ему по своему завещанию 300 000 франков. Из этого плана, однако, ничего не вышло, и в конце концов Бо, так стал известен этот мальчик, покинул Европу, чтобы на протяжении трех лет учиться в Гарварде. Только в 1826 году, когда Жерому было уже свыше сорока лет, он повстречался со своим американским сыном. И когда эта встреча, организованная по желанию Жерома, состоялась в Риме, Елизавета оставалась во Флоренции. Бо написал домой своему брюзгливому дедушке: «Отец мой принял меня с большой сердечностью и относился ко мне с предельной добротой и любовью…» Но несмотря на такой прием, молодой человек ощущал тоску по дому в Штатах и говорил, что не хотел бы остаться в Европе. Должно быть, он был наблюдательным юношей, так как к своему письму домой он добавил приписку, которая вызвала немалое удовлетворение у его деда. «Каждый из Бонапартов, — проницательно отмечал он, — живет не по средствам, за единственным исключением бабушки!» Три года спустя он женился в Америке, но Бонапарты видели его тогда не в последний раз. В 1854 году, когда Наполеон III занял императорский трон, он вернулся опять, на это раз с подросшим собственным сыном, также названным Жеромом. Сводный брат Бо, старший сын Жерома от второго брака, проявил такую ревность к благоприятному впечатлению, произведенному американцами на императора, что постарался добиться их высылки из Франции, и законнорожденность Бо никогда не была признана при французском дворе.

В годы, непосредственно следовавшие за утверждением Второй империи, когда Жером смог опять вернуться к своему миропониманию, ему удалось убедить итальянское общество, что он все еще король, хотя и лишенный королевства. Вестфалия рассыпалась, но Жером представлял себя как жертву временных изменений, и в основном его блеф имел успех вопреки замечанию одного из наблюдателей того времени, что он был не более как уволенным по старости сердцеедом.