Братья и сестры Наполеона. Исторические портреты

Разрешив на время проблемы семейные, Наполеон начал формировать собственное будущее. Буквально через неделю после вендемьера он встретил тридцатидвухлетнюю вдову Жозефину Богарне, еще недавно бывшую любовницей политикана Барраса, и влюбился в нее. Проведя одну ночь в ее объятиях, он писал: «Я просыпаюсь весь наполненный тобою. Твой образ и возбуждающие наслаждения прошлой ночи не дают отдыха моим чувствам. Сладкая и бесподобная Жозефина, как странно ты воздействуешь на мое сердце». Это случилось в декабре. 5 марта следующего года они стали мужем и женой, причем Наполеон галантно завысил свой возраст, чтобы уменьшить шестилетний возрастной разрыв между ними. В свидетельстве о браке он назвал местом своего рождения Париж, и в карете, когда-то принадлежавшей королю Людовику, эта пара отправилась провести трехдневный медовый месяц в доме Жозефины на улице Шантерен.

К этому времени семья собралась в Париже в ожидании получения дальнейших преимуществ от своего кровного родства с человеком чести, и такие преимущества не замедлили проявиться. В начале нового года Наполеон был назначен командующим итальянской армией и рассматривался всеми (кроме своей новобрачной) как восходящая фигура в военных кругах. Члены семьи Бонапарта прохладно принимали его покровительство, так как его скоропалительная женитьба испугала их. Они немногое знали об этой женщине из семьи Богарне. Им говорили, что она была шлюхой с большими деньгами, которая нечасто улыбалась, чтобы скрыть свои плохие зубы, и на какое-то время они воздерживались от собственных суждений. Через несколько дней после гражданского бракосочетания, на котором никто из его родственников не присутствовал, Наполеон отправился в Италию, чтобы поразить мир сорокатрехдневной кампанией, которой предстояло занести его имя в историю. Мать, братья и сестры замерли в ожидании триумфа: Летиция и две ее старшие дочери в доме на улице Верте, Жозеф и его жена — в своем доме на улице де Рошер, Люсьен, чтобы произносить побольше напыщенных речей, в палате представителей, а двое самых маленьких, Каролина и Жером, в своих новых школах.

Каролина, уже будучи красавицей, поступила в заведение мадам Кампань, там же училась дочь Жозефины Гортензия. Жером ходил в ирландский колледж Сен-Жермен-ан-Лэ, где образцом для него служил сын Жозефины Эжен. Этим двоим детям, падчерице и пасынку Наполеона, предстояло сыграть важную роль в истории Бонапарта. Гортензия стала потом разочаровавшейся женой Луи, Эжен всю свою жизнь оставался предметом особой ненависти любящего развлечения и расточительного Жерома.

Глава 3

Подобно бурному потоку вы обрушились с Апеннин.

Из прокламации Наполеона к армии Италии, 1796 год

«Солдаты, подобно бурному потоку вы обрушились с Апеннин, Милан ваш», — говорилось в прокламации Наполеона к его жадным до добычи батальонам на завершающей стадии их итальянских побед. Все это произошло столь стремительно, что ошеломило профессиональных солдат-тугодумов, обученных медлительным, как при гавоте, темпам ведения войны XVIII века. В марте Наполеон оказался в Ницце. В мае он был уже в Милане, и вся Северная Италия лежала у его ног. Еще до конца года члены семейства Бонапарта наслаждались восточными сокровищами в штабе главнокомандующего в замке Монтебелло близ северной столицы этой страны. Милан также находился в их распоряжении.

Ничего подобного ранее не случалось, ни для них, ни для Франции, ни для одного европейского государства, втянутого в завоевательную войну. Для политиков, подобных Баррасу, для Жозефины, флиртовавшей в Париже, для вновь собравшихся членов семьи Бонапарта, неуверенных в том, что потоки картечи не были лишь еще одним ложным рассветом, все это едва ли казалось чем-то большим, чем дни, прошедшие между отъездом генерала на юг и прибытием в Париж курьеров с сообщениями об удивительных победах, каждая из которых имела более сенсационный характер, чем пограничные победы Республики 1793 года. Только Луи, протеже знаменитого генерала, мог претендовать на некоторое участие в триумфах своего брата, так как он уехал в Италию, чтобы служить при штабе командующего в Арколе, а при приближении победы Наполеон получил возможность оценить достоинства своего младшего офицера как солдата. Именно Луи с помощью товарища Наполеона по академии Мармона бросился в липкий ил у набережной, когда мост через реку простреливался шквальным огнем австрийцев, а генерал, устремившийся вперед на дамбу, чтобы воодушевить своих гренадеров, наполовину погрузился в грязь. Товарищество этих двух братьев, столь явно различавшихся по темпераменту, теперь было проверено на поле боя.