Братья Кеннеди. Переступившие порог

Английский историограф ЦРУ Дж. Ранели благодушно отозвался в 1986 году о Дж. Кеннеди: «Императив президентства Кеннеди – энергичные, решительные действия… в большей степени объяснялись тем, что он оказался в положении маленького мальчика в кондитерском магазине, не знающего, что делать, когда ему сказали, что он владелец магазина. Раньше отец или богатство и связи семьи давали возможность Кеннеди выпутаться из трудностей». Теперь Дж. Кеннеди, президент, положился на себя, опираясь на дарованные ему расплывчатой американской конституцией права, далеко уйдя за их границы. Д. Халберштам, признанный в США одним из самых авторитетных знатоков президентства Дж. Кеннеди, уместно заметил: «Он был, несмотря на все свои преимущества, все равно очень голоден, хотя располагал всеми дарами богача… Отсутствие голода, возможно, было той трудностью, с которой сталкивались члены семьи Кеннеди позднее, но в начале 60-х голод терзал его» 69. Голод по власти, ее самым темным проявлениям, что олицетворяет ЦРУ.

Директор ЦРУ, назначенный Дж. Кеннеди, Дж. Макоун, миллионер, сколотивший состояние в годы второй мировой войны в судостроительной и авиастроительной промышленности, 16 января 1962 года получил директиву президента, уравнявшую его в правительственной иерархии с государственным секретарем и министром обороны, определив место Макоуна «как главного деятеля правительства, отвечающего за разведку». Дж. Кеннеди очень скоро признал заслуги ЦРУ именно в этой области. «Главный фактор восстановления престижа ЦРУ и активного участия ведомства в политике, – заметил один из его руководителей, Р. Клин, – были заслуги, которые оно оказало во время кубинского кризиса 1962 года».

А оперативную сторону руководства подрывными акциями взял на себя Джон Ф. Кеннеди, действуя в основном через брата. Как заметил Дж. Ранели: «Президент Кеннеди перенес планирование и контроль над тайными операциями в Белый дом, Макоуну оставалось надзирать за сбором информации и анализом… Это изменение (по сравнению с временами А. Даллеса) явилось также результатом растущего признания того, что тайные операции больше не являются чем-то необыкновенным или исключительным, они обычны во внешней политике США и требуют контроля на самом высшем уровне». А получилось из всего этого то, что в рамках операции «Мангуст» – убийства Ф. Кастро – было рассмотрено «тридцать три различных плана сделать «что– то» в отношении Кастро, включая шпионаж, использование вооруженной силы, сгубить с помощью биологических и химических средств посевы сахарного тростника на Кубе».

Операция «Мангуст» была детищем Дж. Кеннеди, а оперативное планирование в ее рамках крепко держал Р. Кеннеди. Разумеется, с годами и десятилетиями участники диких затей постарались подзабыть о том, что они делали в то время. Очень сведущий автор Т. Пауэрс в хвалебной биографии одного из директоров ЦРУ Р. Хелмса с большей долей иронии отозвался о распропагандированных потугах на Капитолийском холме раскопать истину в середине семидесятых: «Можно ли сомневаться в реакции людей Кеннеди и, вероятно, самого сенатского комитета по разведке, если бы какой-нибудь чиновник ЦРУ рискнул без ссылок на документы заявить – кто, по вашему мнению, отдал приказ об убийстве Кастро, рассыльный? Приказ отдали Джон Ф. Кеннеди и его брат Бобби. Если бы впоследствии об этом заявил Хелмс (на мой взгляд, у него были все основания для этого), он бы оказался мишенью не только для самых ядовитых комментариев, но с этого дня был бы навсегда осужден съедать свой ленч в одиночестве».

Да, следы, запутанные уже «людьми Кеннеди», со временем присыпал песок времени. Но если оказалось в конечном счете невозможным навсегда скрыть душевную склонность братьев Кеннеди к организации политических убийств (то, что они не преуспели в описанном случае, вопрос другой), то никакой слой песка забвения не в состоянии сгладить жесткие контуры их грандиозного замысла – мобилизовав все ресурсы США, раздавить Советский Союз под бременем гонки вооружений, тем самым сорвать наши планы экономического и социального строительства, обнародование которых на рубеже пятидесятых и шестидесятых годов повергло в смятение и панику Вашингтон. Два профессора университета штата Миссури Дж. Кларфилд и У. Вицек, вернувшись в середине восьмидесятых к свершениям администрации Дж. Кеннеди, рассудили: «Кеннеди унаследовал 5 тысяч самолетов, способных нести ядерные бомбы, и приблизительно 1100 ракет, либо уже размещенных, либо находившихся в процессе строительства. Несмотря на то, что президент Эйзенхауэр оставил США достаточно обеспеченными стратегическими вооружениями, администрация Кеннеди – Макнамары более чем удвоила количество ракет «Минитмэн» и увеличило число подводных лодок, несших ракеты «Поларис» с 19 до 41. Основной результат этого – драматическая эскалация гонки ядерных вооружений.