Братья Кеннеди. Переступившие порог

Пропагандистская машина Кеннеди бесперебойно оповещала: перед вами герой («Послушать их чепуху, – негодовал сторонник Хэмфри, – можно вообразить, что Джон в одиночку выиграл войну») отличный человек. Приглашенный Кеннеди Франклин Рузвельт-младший даже нашел, что Хэмфри в годы войны умышленно избегал военной службы. Это было слишком. Кеннеди дезавуировал утверждения ревностного сторонника. В Западной Вирджинии клан Кеннеди одолел противника при соотношении голосов 3 и 2. Раздосадованный Хэмфри заявил, что он снимает свою кандидатуру в президенты. Наутро после поражения он вышел из отеля к потрепанному автобусу: на ветровом стекле белел листок – полиция оштрафовала владельца за стоянку в запрещенном месте.

Хэмфри пал жертвой рассчитанной тактики семьи Кеннеди – на предварительных выборах было необходимо победить соперника во плоти, а не собирать голоса только в пользу лозунгов. Один из помощников Кеннеди выразился коротко и точно: «Если бы Губерт Хэмфри не существовал, нужно было бы изобрести его». Исследователи политической карьеры Г. Хэмфри отмечают: «Травмы, полученные Хэмфри от рук Кеннеди, никогда не зажили. Острая ненависть к этому клану была одной из причин, по которой он крепко привязался к другому их ненавистнику – Линдону Б. Джонсону».

Победа над Хэмфри в двух штатах, успех на предварительных выборах еще в пяти выдвинули Кеннеди на первое место. Он на глазах уверенно набирал темпы. Плеяда старых политиков с сокрушенными сердцами следила за возвышением молодого, верные соратники которого уже занялись массовой обработкой будущих делегатов конвента. Г. Трумэн слабым старческим голосом воззвал к Кеннеди: «Выйдите из игры, уступите место кому-нибудь более зрелому политически и более опытному». Экс-президент отказался поехать делегатом на конвент, где «все предрешено». В ответ Кеннеди на пресс-конференции в Нью-Йорке заявил, что Белый дом нуждается «в силе, здоровье и энергии», и начисто отверг возводимый на семью поклеп, будто бы она «оказывает несносное давление» на делегатов конвента.

В ходе предварительных выборов в основном упало препятствие, считавшееся серьезным, – принадлежность кандидата к католической церкви. Он высмеивал как чепуху, что лояльность к Риму может стоять выше приверженности к США. Это поняли, хотя случались и курьезные эпизоды. В штате Индиана религиозные ханжи, называвшие себя объединением индианских баптистов, проведя ночь в молитвах, утром явились к Дж. Кеннеди и предложили ему резолюцию: «Решено, что президент-католик не может беспристрастно защищать конституцию и способствовать благу США, оставаясь верным своей религии». Кеннеди невозмутимо принял резолюцию, а на пресс-конференции в который раз повторил: «Лица, вручившие мне документ, могут придерживаться своих взглядов, но я также верю в первую поправку к конституции, предусматривающую отделение церкви от государства», а «также в статью шестую, предусматривающую, что при избрании на государственные посты не должно быть никаких ограничений по религиозным основаниям». В общем, утверждал американский знаток вопроса, подтвердилось, что «Кеннеди никогда не проявлял особого интереса к католической вере».

Тут нахлынули международные события: 1 мая 1960 года над Советским Союзом был сбит самолет-шпион У-2, правительство Эйзенхауэра сорвало совещание в верхах в Париже. Наглая ложь американских руководителей о полете У-2 выставила США к позорному столбу. Реакция в стране была очень острой, и Кеннеди не мог оставаться в стороне от возникших споров, на время смешавших рассчитанный ход избирательной кампании. Кеннеди довольно сбивчиво заметил, что президент «допустил, что риск войны зависит от отказа двигателя» (тогда в США никак не могли поверить, что высотный У-2 был сбит советской зенитной ракетой), а Эйзенхауэр мог бы «выразить сожаление» по поводу полетов У-2, если от этого зависело проведение совещания в верхах. Следовательно, принести извинения, что и требовало Советское правительство. Это навлекло на него свирепый гнев не только республиканцев, но и партийных собратьев.

Лидер демократического большинства в сенате Л. Джонсон уже продвигал свою кандидатуру на пост президента от демократической партии. Поскольку главным противником в период до конвента был Джон Ф. Кеннеди, кампания Джонсона сосредоточилась на Кеннеди, а, сделав это, Джонсон любопытным образом предвосхитил позднейшую кампанию Никсона. Кеннеди, вновь и вновь повторял Джонсон, слишком молод, неопытен, в то время как страна нуждается в человеке, «голову которого тронула седина». Кеннеди, говорил Джонсон, не прав в деле с У-2, нужно не уступать русским ни дюйма. «Извиниться за У-2, как предлагал Кеннеди – значит пойти на умиротворение».