Братья Кеннеди. Переступившие порог

Биограф Дж. Кеннеди Г. Пармет во втором томе своей книги, увидевшем свет в 1983 году, согласился, что неразбериха в тот день в отеле не поддается описанию. «Тем не менее, – замечает он, – к настоящему времени доступно достаточно информации, чтобы сделать выводы о случившемся в действительности». Перебрав, и последовательно, ряд версий, Пармет указывает: «Есть разумные основания предположить, что вопрос был окончательно разрешен вмешательством Джо Кеннеди. Очень вероятно, что в тот момент, когда Бобби был внизу у Джонсона, отец и Джон еще раз обменялись мнениями. То, что Джо Кеннеди был в курсе происходившего и поддерживал Джонсона, вполне установлено. Еще более очевидно, что вмешательство отца в политическую судьбу сына не прекратилось внезапно в момент принятия Джэком важнейшего решения. Посол, не менее кого-либо другого, находившегося тогда в отеле «Балтимор», действовал».

ПОБЕДА!

15 июля 1960 года 80 тысяч человек заполнили колизей в Лос-Анджелесе. Перед ними выступил Дж. Кеннеди с первой речью как кандидат в президенты. Усталый, серый от бессонницы, он говорил, стоя лицом к заходящему солнцу. Багровые лучи беспощадно выделяли обычно мало заметные морщины на его лице.

«Я сегодня смотрю на Запад, где некогда проходила паша последняя граница. На землях, простиравшихся на 3 тысячи миль за моей спиной, пионеры прошлого отказывались от уюта, бросали все и иногда жертвовали своими жизнями, чтобы построить новый мир здесь, на Западе… Сегодня кое-кто заявляет, что все битвы позади, что все горизонты познаны, что американской границы больше не существует… Но не все проблемы решены, и не все битвы выиграны. Сегодня мы стоим у новой границы – границы 60-х годов, границы непознанных возможностей и дорог, границы неизведанных надежд и опасностей… Граница, о которой я говорю, не ряд обещаний, а ряд вызовов. Речь идет не о том, что я могу предложить американскому народу, а о том, что я намереваюсь попросить у него… Речь идет о больших жертвах, отнюдь не о благах… Суровая действительность такова, что мы стоим на этой границе, стоим у поворотного пункта в истории».

Речь блистала и искрилась, как прекрасное ожерелье – оратор чувствовал родной язык, его помощники были недурно образованны. От работавших бок о бок с Кеннеди профессоров всегда можно было получить компетентные советы и хорошо написанные проекты речей. Термин «новая граница» предложил У. Ростоу. Отсюда – порядочный интеллектуальный накал кампании кандидата в президенты от демократической партии, что стали называть «стилем Кеннеди». Даже Г. Трумэн поддался обаянию Дж. Кеннеди и в своей манере брюзги заявил, что, пожалуй, примирился с молодым человеком. Слова экс-президента ободрили кандидата в будущее.

Кеннеди решил встретиться с ним и перед фотоаппаратами сцементировать единство старости и молодости демократической партии. Накануне встречи, состоявшейся 20 августа 1960 года, Джон предвкушал: «Надеюсь, что он извинится за то, что именовал меня сукиным сыном, а я принесу извинения за то, что являюсь таковым». Они обнялись в библиотеке Трумэна в Индепенденсе, штат Миссури. Кеннеди напомнил Трумэну о кампании 1948 года.

Тогда Трумэн сравнивал своего противника – республиканца Т. Дьюи со злом сразу в трех лицах – Гитлера, Муссолини и Тодзио. Трумэн говорил: «Если республиканцы победят, они разорвут вас в клочья… Республиканцы не осмеливаются открыть свои цели, ибо в таком случае народ вытащит их и повесит… Дьюи – беспощадный человек, считающий, что расстрел на рассвете – лучший способ излечить неэффективность…». На радостях примирения с Трумэном Джон в экстазе восклицал: «Я займусь плагиатом с вашей кампании 1948 года. Я внимательно изучил ее и задам республиканцам, особенно Никсону, перцу».

Зигзаги политики столкнули Джона в 1960 году с человеком, с которым он поддерживал 13 лет добрые отношения, – Ричардом Никсоном, теперь выступившим кандидатом в президенты от республиканцев. Никсон был избран в палату представителей вместе с Кеннеди в 1946 году. Он произвел большое впечатление на Джона. Много спустя припомнили, что, когда они оба выступали по радио вместе с другими молодыми конгрессменами, Джон, указав на Никсона, вполголоса заметил соседям: «Вы пока не слышали об этом парне, но он станет здесь большим человеком». В 1950 году, когда Никсона выбрали в сенат, Джон поддержал его кампанию, дав чек на одну тысячу долларов. Поразительный поступок для демократа – помогать республиканцу.

Во всяком случае, до 1960 года Кеннеди публично не спорил с Никсоном. В 1956 году энергичный журналист JI. Спивак попытался выяснить отношение сенатора Кеннеди к вице-президенту Никсону. Журналист процитировал место из одной речи Кеннеди, в которой было сказано: «Когда мистер Эйзенхауэр говорит о партии будущего, он говорит о партии Ричарда Никсона».

– Предположим, так оно и есть. Что в этом плохого? – осведомился Спивак.