Братья Кеннеди. Переступившие порог

Предложение затронуло чувствительные струны в сердце президента: с высот рафинированной доктрины «гибкого реагирования» миссия спустилась на низменную почву – опять солдаты! «Они хотят послать туда американские войска, – заявил он. – Они говорят, что это необходимо для восстановления доверия и поднятия морали… Хорошо! Солдаты промаршируют под барабанный бой, их встретят ликующие толпы, пройдет четыре дня, и все забыто. Тогда нам скажут – давайте еще солдат. Как пьянство. Глоток, опьянел, отрезвел, нужен еще глоток. Война во Вьетнаме может быть выиграна только как их война. Стоит превратить ее в войну белого человека, и мы потерпим поражение, как французы десять лет назад».

Отличные слова! Все понимал президент, по государственному реагировал на события. Только когда он въехал в Белый дом, во Вьетнаме было менее 700 американских военнослужащих, а осенью 1963 года – 16 тысяч. Их именовали «советниками». В 1961 году был убит один «советник», в 1962 году – 32, в 1963 – 71. От «советов» в учебных центрах они очень быстро перешли к участию в боевых действиях.

Практика определенно расходилась с теорией. Если так, рассуждал президент, пусть никто об этом не знает. П. Сэлинджер, которому по долгу службы приходилось иметь дело с прессой, отвел десятки страниц в своей книге рассказу о том, как Дж. Кеннеди затыкал рот журналистам, писавшим с полей боев в Южном Вьетнаме. «Одна история, – отмечал П. Сэлинджер, – особенно взбесила президента. Пришло сообщение, что в бою было сбито восемь американских вертолетов. То было преувеличение, в действительности было сбито пять машин. Но новые сообщения о широком и растущем участии США в войне во Вьетнаме крайне тревожили правительство». Кеннеди поступил просто: инструкцией госдепартамента № 1006 от 21 февраля 1962 года была введена строжайшая цензура на сообщения из Южного Вьетнама.

В январе 1963 года в послании конгрессу Кеннеди выразил надежду на скорый успех в Южном Вьетнаме. Вероятно, его вдохновили результаты новой поездки туда М. Тейлора. Генерал доложил, что обнаружил «подъем громадного национального движения», направленного против патриотов. Весной 1963 года Макнамара подтвердил: «Да, мы миновали критический рубеж во Вьетнаме». А положение в стране складывалось не так, как вещали оптимисты в Вашингтоне. В 1963 году недовольство марионеточным режимом прорвалось в связи с зверскими расправами нгодиньдьемовцев над буддистами. Пришлось срочно менять фронт и американскому правительству.

3 сентября 1963 года Кеннеди заявил: «Я не думаю, что войну возможно выиграть без поддержки народа, и, по моему мнению, правительство в последние два месяца утратило связь с народом». В Южный Вьетнам отправилась новая миссия – генерал морской пехоты Крулак в сопровождении чиновника госдепартамента. По возвращении генерал доложил президенту: все идет отлично, а чиновник сообщил – режим накануне краха. Кеннеди вежливо выслушал обоих и в заключение только осведомился: «Господа, вы побывали в одной и той же стране?» Неразбериха в Вашингтоне нарастала. США истратили к концу 1963 года 3 миллиарда долларов на войну в Южном Вьетнаме, а большая часть страны – в руках партизан.

В Белом доме и правительственных ведомствах размышляли без конца. В Южный Вьетнам съездили Макнамара, группа Гарримана и многие другие. Генерал Ландсдейл дал разумный совет: «Должно быть найдено дело, близкое сердцу народа, поддерживаемое законным правительством, дело, которое притягивает народ больше, чем дело коммунизма… Когда праведное дело найдено и использовано правильно, тогда антикоммунистическая борьба становится народной борьбой». Совершенно правильно, только защита эксплуататоров против народа – никак не «праведное дело». Простая истина так и не проложила дорогу к умам Вашингтона.

На очередном совещании Гарриман пожаловался: «Беда нашего государственного департамента в том, что он всегда недооценивает динамизм революции». «Наша беда, – согласился Гелбрейт, – в том, что мы плохо делаем революции». Маховик американской государственной машины все же раскручивался, в Вашингтоне зрело убеждение, что все беды – от сайгонского режима. Д. Меклин, чья обязанность заключалась в поддержании контактов с высшими южновьетнамскими деятелями, в мемуарах припомнил: однажды ему «приснился сон об американской дипломатической миссии, постепенно осознающей, что она имела дело с правительством рехнувшихся людей». Он проснулся и спросил себя: был ли то сон?

Наяву Дж. Кеннеди, разумеется, в глубокой тайне одобрил рекомендации как госдепартамента, так и ЦРУ убрать, то есть убить Нго Динь Дьема. Американскому послу (при сайгонском режиме Т. Лоджу, телеграммой – А. Гарримана, заместителя государственного секретаря Р. Хилсмена и М. Форрестола (сотрудника штата Белого дома) было поручено сообщить группе южновьетнамских генералов – если они возьмут власть, США признают их правительство.