Братья Кеннеди. Переступившие порог

Президент: Я полагаю, что эти распри, которые усиливаются, являются таким делом, что если мы, следуя вашему предложению, уделим внимание значительной части мира, живущей в ужасающих условиях, некоторым странам Латинской Америки, Африки и Азии, нуждающимся в нашей помощи и поддержке, если мы выполним свою задачу укрепления свободного мира, тогда мы создадим давление, контрдавление наступлению коммунизму, и внутренне под таким давлением судьба коммунизма окажется хуже. Дипломатический язык, однако суть куда как понятна.

***

В сентябре 1959 года сенатор Дж. Кеннеди произнес примечательную речь в университете Рочестера. В свои президентские годы он как-то застенчиво возвращался к ней по причинам, видным из приводимых ниже извлечений. Сенатор сообщил, что капиталистическая система «со своей уникальной комбинацией государственных усилий и частной конкурентной экономикой является динамичной, прогрессивной и все еще эволюционирующей… Конечно, время от времени она может приостанавливаться или проявлять слабости. Но она способна дать нам необходимую оборону, а также все потребные школы, дома и заводы и в то же время помочь создать обстановку силы и стабильности во всем некоммунистическом мире.

…Речь идет не об атрофирующейся, приходящей в упадок распадающейся капиталистической системе, которой не существует. Мы живем не в умирающей системе, уходящей со сцены, как феодализм несколько столетий назад». Торжествующие нотки в голосе сенатора президент Кеннеди попытался претворить в возрождение капитализма практическими делами и по многим линиям.

Президент Кеннеди любил повторять, что нет ничего страшнее ядерной войны и дефицита платежного баланса. Он даже высмеивал, разумеется не слишком серьезно, утверждения о том, что ядерное оружие необходимо для поддержания государственного престижа. «В сущности, важна лишь стабильность валюты, – говорил он советникам. – Валюта, а не ударная мощь, превратила Францию в фактор на международной арене. Англия имеет ядерные бомбы, однако фунт стерлингов слаб, и поэтому никто не считается с ней. Почему ныне так обходительны с Испанией? У Испании нет термоядерной бомбы, а есть большой золотой запас».

Благополучие платежного баланса определяется состоянием здоровья национальной экономики, которое внушало серьезное беспокойство Кеннеди. Здесь он считал себя компетентным поставить диагноз. В сущности, Кеннеди действительно лучше знал внутриполитические проблемы, хотя силы и время президента отнимала внешняя политика. Обратившись как-то за консультацией к Гелбрейту просветить его по техническим вопросам платежного баланса, президент просил не бояться сложности изложения, ибо «я чертовски много узнал об экономике, занимаясь под руководством Раса Никсона в Гарварде». (Как мы видели, в 1947 году ученик сполна воздал учителю за науку.)

В 50-х годах ежегодный прирост валового национального продукта Соединенных Штатов составлял 2,5 процента. В 1954 и 1958 годах страна пережила серьезные спады производства. В начале 1960 года – вновь застой, к президентским выборам количество безработных увеличилось на 1,2 миллиона человек. На 1961 год экономисты предсказывали экономические затруднения. Время не ждало, если политика «новых рубежей» вообще имела смысл. В феврале 1961 года 8,1 процента занятых оказались без работы.

Кеннеди, проводивший свою избирательную кампанию под лозунгом жертв и дисциплины, дабы возобладать над Советским Союзом, выдвинул цель – добиться ежегодного увеличения национального продукта не менее чем на 5 процентов. «Темпы экономического роста, – настаивал он, – задача помер один в области внутренней политики». Как достичь желанных 5 процентов? В министерстве торговли на всех столах установили таблички: «Что ты сделал сегодня для роста». Вопросы, обращенные к профессорам, не оставались без ответа, но ответы получались самые различные. Утешало, по крайней мере, то, что было из чего выбирать. Кеннеди не был крупным теоретиком и даже не претендовал на ученое звание. С хваткой разумного человека он попытался совместить на практике пестрые теории. Что, объяснял он группе бизнесменов, очень трудно: «Экономический рост начинает напоминать погоду в Вашингтоне – каждый говорит о ней, никто не знает точно, что делать, и единственное утешение – погода не станет хуже».

Как-то президент пригласил на обед видного французского деятеля. Разговор коснулся живучести старых мифов в обновленном мире. «В XIX веке, – заметил француз, – внешним конфликтом в Европе было: республика против монархии. Однако в действительности конфликт сводился к следующему: пролетариат против буржуазии. В XX столетии внешне конфликт предстает так: капитализм против пролетариата. Но мир идет вперед, и в чем же ныне основной спорный вопрос?» Подумав и, вероятно, припомнив внушения Гелбрейта, Кеннеди ответил: «Речь идет о руководстве промышленным обществом. Это проблема не идеологии, а администрации».