Братья Хоторны

– Помню, что где-то через неделю после того, как мы привезли Саванну и Джиджи домой из роддома, мне приснилось, что я еще беременна, а мои малютки, которых я держала на руках, кормила и любила, всего лишь сон. Я запаниковала – я не хотела других детей. Я хотела своих девочек! Проснувшись, я встала у их колыбелек и заплакала, потому что они были по-настоящему. – Акация подняла глаза на Грэйсона. – Нет никаких «Что, если…» – что, если бы я выбрала другую жизнь или влюбилась бы в человека, который любил бы меня в ответ. Что, если бы я тогда знала то, что знаю сейчас. Не должно быть никаких сожалений. Даже если я и хотела бы сейчас для себя другой жизни, еще больше я хочу быть их мамой.

«И почему так трудно дышать?» – подумал Грэйсон, потому что в его жизни никто о нем так не думал, в особенности Скай. И внезапно он сам захотел поиграть во «Что, если…», потому что все могло бы измениться.

Вся его жизнь могла бы обрести совершенно другой смысл.

«Сожаления – пустая трата времени, твоего и моего, – зашептал в его голове голос Старика. – Разве ты из тех, у кого есть лишнее время?»

Грэйсон отбросил неудобные мысли, обычно он так и делал. Он был тем, кем был.

– Я знаю про расследования ФБР и Налогового управления, Акация. – Он постарался говорить так мягко, как только мог. – Знаю, что он воровал деньги у ваших родителей. Это он опустошил ваши счета.

Акация Грэйсон дышала через боль.

– Но Саванне и Джиджи незачем об этом знать, – тем же мягким голосом добавил Грэйсон.

Акация проглотила ком в горле.

– Считаешь, мне следует передать содержимое ячейки федералам?

У Грэйсона не было времени на сомнения.

– Нет.

Акация долго смотрела на него.

– Не думала, что ты захочешь защитить моего мужа.

– Я пытаюсь защитить не его, – тихо ответил Грэйсон.

И это правда. Сейчас он пытался защитить уже не только Эйвери. Бомба, взорвавшая в самолете Эйвери, убила двух человек Орена. Шеффилд Грэйсон был убийцей, и его семье не нужно это знание. Ни Акации, ни Саванне, ни Джиджи.

– Дайте мне день. – Это прозвучало не как просьба. – Вы не узнаете, что в ячейке, и не вы скроете содержимое от федералов.

Грэйсон мог бы остановиться на этом. Возможно, ему даже следовало так сделать. Но его с раннего детства учили добиваться положительных ответов.

– Акация, ваше имя тоже привязано к депозитному счету. Муж воспользовался поддельным удостоверением личности, но ваше имя настоящее. И, возможно, он подделал вашу подпись. Так что он не единственный, кого Налоговое управление может обвинить в уклонении от уплаты налогов.

Акация закрыла глаза. Когда она открыла их, в них стояли слезы, но ни одна слезинка не скатилась по щеке. Она посмотрела на Грэйсона чуть ли не с сочувствием.

– Ты же всего лишь ребенок.

У Грэйсона сжалось сердце. Единственным человеком, который уже говорил ему эту фразу, был Нэш.

– Моя мать любит говорить, что Хоторны никогда не были детьми по-настоящему. – Вообще-то Грэйсон не собирался упоминать Скай в присутствии Акации. Особенно после всех этих разговоров о «Что, если…». Он быстро сменил тему. – В загородном клубе приняли ваше предложение?

– Нет. – Акация покачала головой. – Не понимаю почему, но… – Она замолчала. – Как и содержимое банковской ячейки, мое финансовое положение – это не твоя проблема.

Грэйсон, как и все Хоторны, обладал способностью начисто игнорировать утверждения, которые ему не нравились.

– Мой дедушка совершал ошибки, – тихо сказал он Акации, – много ошибок. Но он научил меня ставить семью на первое место. Я не лишен средств…

– Нет! – твердым голосом оборвала его Акация. – Ни в коем случае.

– Вы росли вместе с Кентом Троубриджем, – снова сменил тему Грэйсон, – его сын недостоин Саванны.

Если бы он сразу начал обсуждать ее отношения с адвокатом, Акация могла бы пресечь этот разговор, поэтому Грэйсон решил воспользоваться другой тактикой.

– Дункан и Саванна знакомы сто лет, – сказала Акация, – я никогда не навязывала ей эти отношения.

Она умолкла.

– Хотя это могла сделать моя мать.

– Как с вами и Кентом? – Переход оказался резким, но так и задумано. – Тем вечером я видел, как он касался вас.

– Это ничего не значит, – ответила Акация, отводя глаза, – он друг семьи и пытается помочь.

Грэйсон чуть подался вперед.

– Правда? – Ответа не последовало, и он снова сменил тему. – Это он рассказал вам обо мне?

– Я имела право узнать.

«В день похорон вашей матери?» – подумал Грэйсон.

– Ты что-нибудь рассказал девочкам? – спросила вдруг охрипшим голосом Акация. – Про деньги, я имею в виду. – Но не успел Грэйсон ответить, как она принялась заверять его: – Дом в безопасности. Их обучение, машины, одежда, повседневные расходы – все это оплачивается из трастовых фондов. У них все будет хорошо.

Она встала и подошла к двери.

– Все остальные проблемы я решу сама, начиная с этой депозитной ячейки.

Дверь открылась еще до того, как Акация успела взяться за ручку. Саванна.

– Он рассказал тебе.

Она явно услышала последнюю фразу своей матери. Грэйсон видел, как Акация гадает, не слышала ли ее дочь и все остальное.