Братья Львиное Сердце

Совершенно обезумев, я заорал, обращаясь к Перку:

— Помоги, чёртов бычище! Помоги!

Он уже вскарабкался на дерево и сидел на ветвях, надёжно и уверенно, совсем близко от Юнатана. Но единственное, что сделал негодяй, желая помочь ему, — он нагнулся вниз, к Юнатану, и закричал:

— Эй ты, брось лошадь! Там, в лесу, пасутся две другие, я могу взять одну из них вместо этой! Да брось ты её!

Я всегда слышал, что стоит разозлиться, как сразу становишься сильнее, и, если этому верить, можно сказать, что Перк всё же помог Юнатану подтянуть наверх кобылу.

А потом Юнатан сказал Перку:

— Дурья ты башка! Думаешь, я спас тебе жизнь для того, чтобы ты украл мою лошадь?! И тебе не совестно?!

Может, Перку и стало совестно, не знаю. Не произнеся ни слова, не спросив, ни кто мы, ни откуда, он поднялся наверх по откосу вместе со своей несчастной лошадью, и вскоре он и весь его отряд скрылись из виду.

В тот вечер мы разожгли костёр над водопадом Кармафаллет. И я уверен, что ни один костёр в мире — нигде и ни в какие времена — не горел в подобном месте.

Это было внушающее ужас место, гиблое и в то же время прекрасное, как ни одно другое ни на земле, ни на небе. Горы, и река, и водопад — всё было исполнено величия. Снова мне почудилось, будто я вижу всё это во сне, и я сказал Юнатану:

— Не верю, что всё это существует на самом деле! Это кусочек какого-то древнего доисторического сна, я просто уверен!

Мы стояли на мосту. Тенгиль приказал построить этот висячий мост, соединявший две страны, Карманьяку и Нангиялу. Каждая из них раскинулась на своём берегу Реки Древних Рек.

А река бешено мчалась глубоко внизу, в пропасти под мостом, а потом с диким рёвом бросалась вниз, в Кармафаллет, с его ещё более устрашающей и ещё более ужасной глубиной.

Я спросил Юнатана:

— Как можно построить мост над такой страшной пропастью?

— Да, я бы тоже хотел это знать, — ответил он. — А сколько загубили человеческих жизней, пока строили мост, сколько людей с диким криком срывались вниз и исчезали в водопаде Кармафаллет? Это мне тоже хотелось бы знать!

Я задрожал. Мне показалось, что эти крики до сих пор эхом отдаются в горах.

Мы были уже совсем близко от страны Тенгиля. По другую сторону моста я мог видеть тропинку, которая с бесконечными извивами тянулась в гору. В Гору Древних Гор в стране Карманьяке.

— Если ехать по этой тропинке, попадёшь в замок Тенгиля, — сказал Юнатан.

Я задрожал ещё сильнее. Но подумал: «Завтра будь что будет — но нынче вечером я, во всяком случае, впервые в жизни посижу вместе с Юнатаном у ночного костра».

Мы разожгли его на каменной плите над водопадом, неподалёку от моста. Но я сел, повернувшись в другую сторону. Мне не хотелось видеть мост, ведущий в страну Тенгиля, и вообще ничего не хотелось видеть. Я замечал лишь отсветы костра, блуждавшие среди горных склонов. Это было красиво и вместе с тем жутковато.

И ещё я видел при свете костра прекрасное, доброе лицо Юнатана и лошадей, которые отдыхали чуть поодаль.

— Это много лучше моего прежнего ночного костра, — сказал я. — Потому что сейчас я сижу здесь вместе с тобой, Юнатан!

Где бы я ни был, я чувствовал себя уверенным, только если со мной был Юнатан. И сейчас я был счастлив, что наконец-то у нас с ним общий костёр. Сбылось то, о чём мы так много говорили, когда жили на Земле.

— «Время ночных костров и сказок» — помнишь, как ты называл это? — спросил я Юнатана.

— Да, помню, — ответил он. — Но я не знал тогда, что здесь, в Нангияле, будут такие злые сказки.

— Как ты думаешь, это будет длиться вечно? — спросил я.

Некоторое время он молча и неотрывно смотрел в костёр, а потом ответил:

— Нет, когда однажды минует час последней битвы, Нангияла, наверно, снова станет страной прекрасных сказок, где жизнь будет легка и проста, как прежде.

Пламя вспыхнуло, и я увидел, каким усталым и печальным было его лицо.

— Но понимаешь, Сухарик, час последней битвы не может быть ничем иным, как злой сказкой о смерти, смерти и только о смерти. Потому-то Урвар и должен был стать во главе этой борьбы. Ведь я не создан для того, чтобы убивать.

— Да, я знаю, ты не создан для этого.

И потом я спросил его:

— Почему ты спас жизнь этому Перку? Правильно ли ты поступил?

— Не знаю, было ли это правильно, — ответил Юнатан. — Но есть вещи, которые нужно делать, иначе ты не человек, а лишь маленькая кучка дерьма. Я ещё раньше говорил тебе об этом.

— Но подумать только, если бы он догадался, кто ты, — сказал я. — И если б они тебя схватили!

— Да, они схватили бы Львиное Сердце, а не маленькую кучку дерьма! — ответил Юнатан.

Наш костёр догорел, и тьма сгустилась над горами. Сначала это были сумерки, которые на некоторое время придали всему ландшафту нежность, ласковость и мягкость. А позднее опустилась чёрная, клокочущая тьма, в которой слышался лишь шум водопада Кармафаллет и не виделось нигде ни малейшего просвета.

Я подполз как можно ближе к Юнатану. Мы сидели, прислонившись к горному склону, и беседовали друг с другом в темноте. Я не боялся, но на меня напало какое-то непонятное беспокойство.

— Нам надо поспать, — сказал Юнатан.