Братья Львиное Сердце

Я задрожал, мне стало ясно, что Карманьяка — страна, где полным-полно первобытных чудовищ, и я ни за что не хотел идти туда. Но туда-то мне и надо было отправляться.

Сначала мы немного подкрепились из нашей заплечной котомки с едой, хотя и берегли еду для Урвара. Ведь в пещере Катлы царил страшный голод, так говорил Юнатан.

Грим и Фьялар пили дождевую воду, скопившуюся в расселинах скал. Здесь, на вершинах гор, с пастбищами для лошадей было худо. Но рядом с мостом росло немного травы, так что, мне кажется, когда мы двинулись в путь, лошади были не так уж голодны.

И вот мы переехали мост. В сторону Карманьяки. В страну Тенгиля и в страну чудовищ. Я боялся так, что весь трясся от страха. Этот змей — я не верил всерьёз, что он существует на свете, — но что, если он — подумать только — всё-таки вдруг выскочит из бездны и сорвёт нас вниз с моста, чтобы мы погибли в водопаде Кармафаллет? Да ещё огнедышащая драконша Катла! Перед ней я трепетал больше всего. Быть может, она ждала нас там, на берегу Тенгиля, оскалив свои острые клыки и извергая смертоносный огонь! О, как мне было страшно!

Но мы переехали мост, и я не видел никакой Катлы! Она уже не стояла на своей скале, и я сказал Юнатану:

— Нет, её там нет!

И всё-таки она была там! Не на скале, но её ужасная голова высовывалась из-за огромной каменной глыбы рядом с тропинкой, ведущей наверх, в замок Тенгиля. Там мы и увидели её. А она увидела нас. И тут из пасти её вырвался рёв, который мог бы сокрушить горы. Её ноздри извергали пламя и клубы дыма, она рычала от ярости и рвалась с цепи, она рвалась и рвалась и всё снова и снова ревела.

Грим и Фьялар потеряли голову от страха, мы едва могли их удержать. А мой страх был ничуть не меньше. Я молил Юнатана повернуть коней назад, в Нангиялу. Но он сказал:

— Мы не можем изменить Урвару! Не бойся! Катле до нас не дотянуться, как бы она ни надрывалась и ни рвалась со своей цепи. И тем более нам надо торопиться, — говорил Юнатан, — потому что крик Катлы — сигнал, который слышен наверху, в замке Тенгиля. И скоро целая туча солдат Тенгиля ринется за нами, если мы не успеем ускакать и скрыться в горах.

И мы понеслись. Мы скакали по жутким, узким, крутым тропкам так, что искры летели из-под копыт. Сворачивали то туда, то сюда, чтобы сбить с толку преследователей. Я ждал каждую минуту, что услышу, как за нами мчатся галопом лошади и кричат солдаты, вооружённые копьями, стрелами и мечами. Но никто нас не настигал. Верно, трудно было преследовать всадников среди скал и гор Карманьяки. Преследуемый мог легко уйти от погони.

Мы ехали долго-долго, и наконец я спросил Юнатана:

— Куда мы едем?

— В пещеру Катлы, разве ты не знаешь? — сказал он. — Гора Катлы у тебя прямо перед носом.

Да, так оно и было.

Перед нами была низкая, плоская гора с крутыми, почти отвесными склонами. Только с нашей стороны они были не так опасны и обрывисты. Если бы мы хотели, мы могли бы легко подняться наверх. И мы хотели этого, потому что нам надо было перевалить через гору, говорил Юнатан.

— Вход в пещеру с другой стороны, возле реки, — сказал он. — И я должен посмотреть, что там происходит.

— Юнатан, ты в самом деле думаешь, что мы когда-нибудь сможем забраться в пещеру Катлы? — спросил я.

Он рассказывал мне об огромных медных воротах, запиравших вход в пещеру, и о людях Тенгиля, день и ночь охранявших её. Как же нам забраться туда?

Он не ответил. Он сказал лишь, что нам надо спрятать лошадей, потому что в горы карабкаться они не могут.

Мы завели их в скрытую расселину прямо под горой Катлы и оставили там лошадей, и поклажу, и всё прочее. Погладив Грима по спине, Юнатан сказал:

— Ждите нас здесь, нам надо только сходить в разведку.

Затея с разведкой мне не понравилась. Потому что мне не хотелось расставаться с Фьяларом. Но ничего не поделаешь, надо было идти!

Чтобы подняться на горное плато, потребовалось немало времени, и, пока мы наконец поднялись наверх, я просто изнемог. Юнатан сказал, что мы должны немного отдохнуть. И я тотчас же растянулся во всю длину на траве. Юнатан поступил так же. И мы лежали там, наверху, на горе Катлы; над нами высилось необъятное небо, а прямо под нами была пещера Катлы. Да, до чего удивительно, что в недрах горы, где-то под нами, находилась эта ужасная пещера, со всеми своими потайными ходами и каменными мешками, где столько людей томилось и умирало с голоду. А здесь, на воле, порхали бабочки, небо над нами было голубым, усеянным мелкими белыми тучками, а вокруг росли цветы и трава. Ну разве не удивительно, что на крыше пещеры Катлы росли цветы и трава? Мне вдруг показалось, что, раз столько людей умерли в пещере Катлы, может, и Урвар тоже умер. И я спросил Юнатана, не думает ли он то же самое. Но он не ответил. Он лежал, глядя прямо в небо; заметно было, что он о чём-то думал. А потом сказал:

— Если это правда, что Катла спала своим первобытным сном в пещере, то как она, проснувшись, вышла оттуда? Ведь медные ворота тогда уже были. Тенгиль во все времена использовал пещеру Катлы как тюрьму.

— Пока Катла спала там… — сказал я.