Братья по крови

При упоминании своего старого легиона Катон припомнил, что это элитное подразделение, которым в свое время командовал Веспасиан, теперь располагается в Иска Думнониоруме[24]. Помимо надзора за местными племенами, этот легион теперь был подготовительной школой для бойцов. В него из Галлии прибывали партии рекрутов, которые заканчивали обучение на британской земле, а затем рассылались по другим подразделениям армии в Британии. Про себя Катон решил, что введение новобранцев в жизнь и быт Кровавых Воронов поручит ветерану-кавалеристу Мирону. Да, пусть этим займется бывалый декурион, потому как у него самого были дела поважнее.

Сознавая, что не ответил другу вовремя, Катон спешно прогнал в уме их последний обмен фразами и прочистил горло.

– Я бы не стал чересчур обнадеживаться, друг мой. Так уж вышло, что обозное сопровождение и его командиры у верховного по-прежнему в немилости. Если какие-то подкрепления и будут, то я опасаюсь, что мы с тобой будем в самом конце длинной очереди.

– Чего-то ты, я гляжу, совсем жизни не рад.

– А чему радоваться-то? Осторий всю вину за бегство Каратака повесил на нас, и можно с уверенностью сказать, что все это он доведет до нужных ушей в Риме. А если его трактовка событий будет принята, то я удивлюсь, если нам в будущем доверят командовать чем-то более крупным, чем латрины.

– То есть снова в дерьме по уши? – пошутил Макрон.

Катон невольно прыснул и заработал от друга поощрительный шлепок по спине.

– То-то, парень! Хоть улыбаться не разучился, и то благо.

– Нет, я серьезно, Макрон. Не вижу особых причин для улыбки. Наше возвращение в солдаты едва ли можно назвать успешным.

– Да брось ты, не все так уж и плохо. Мы отстояли у Каратака Брукциум, а затем уделали его на холме. Этого у нас никто не отнимет. И все ребята, что вокруг нас, прекрасно знают о наших заслугах.

– Ребята, может, и да, – невесело усмехнулся Катон. – А вот в Риме на это смотрят сквозь пальцы. Так что мы в руках богов, Макрон. А у них и в лучшие-то времена чувство юмора странное.

– Ну, до сих пор ты с ними как-то ладил. Я бы сказал, пора приносить жертву Фортуне. Знаешь что? Мы же сейчас все равно ничего не можем с этим поделать, так?

– Так.

– Тогда что об этом бухтеть впустую? Между тем, я знаю одно средство от хандры. Сегодня вечером, как вернемся в казармы, идем в городок и упиваемся до поросячьего визга. Я проставляюсь. Идет?

– До визга, говоришь? – Катон помедлил и кивнул. – А что, давай попробуем…

Спустя два дня два старых товарища стояли перед смотровой площадкой за пределами Вирокониума. Крепость была расширена под размещение еще одного легиона, а для подразделений ауксилариев, прикрепленных к армии для походов против горских племен, было возведено несколько фортов поменьше. Перед двумя офицерами лежал учебный плац – обширный прямоугольник, расчищенный два года назад армейскими инженерами при расширении изначальной крепости. Люди из сопровождения обоза, уже приумноженные небольшим подкреплением, стояли сейчас в общем построении перед своими командирами.

Поскольку Каратак все еще был на свободе, приказа о роспуске своих войск Осторий не отдал, а потому тесноту казарм в крепости еще более усугубила расположенная в них часть Девятого легиона. Несмотря на потери в недавней битве, прибытие колонны подкреплений означало, что некоторые когорты легиона будут расквартированы по фортам помельче. По этой причине, а также из-за вероятности того, что придется снова отправляться на войну, не было упразднено и обозное сопровождение, так что легионеры и фракийцы делили форт, стоящий на дальней стороне плаца от главной крепости.

Это как раз устраивало Катона, который предпочитал держаться от полководца Остория подальше. Такое расположение устраивало и других людей: из-за потерь, понесенных ранее, у них в форте имелась уйма свободного места. Хотя эта благодать длилась недолго. Вскоре прибыли новобранцы, пополнив собой истощенные ряды – чуть больше двухсот для Макрона и полторы сотни для Катона: сплошь батавы, а с ними две сотни запасных лошадей. Этого было недостаточно для полного формирования состава, и тем не менее их приняли с радостью. Как это было принято, первыми отбор из подкреплений произвели старшие центурионы каждого из легионов. Затем, в порядке убывания, – командиры оставшихся когорт. Когда дело наконец дошло до Макрона, ему, разумеется, пришлось довольствоваться тем, что осталось. И остатки сладкими ему отнюдь не показались.

– Нет, совсем не то, что было в Брукциуме, – вздохнул он привередливо.