Братья (СИ)

Ярость и агрессия вспыхивали с новой силой. Кухни стало мало, хотелось разгромить весь дом, всё, что меня окружало. Вещи вокруг были для меня чужими. Я изменился. И я больше не чувствую себя частью этого мира, который создавал годами. Эта сумасшедшая любовь к Дженни топила меня, нещадно убивая, не оставляя шанса на спасение. А Дженни было всё равно. Она влюблена в моего брата. Том…

Мне показалось или я услышал до боли знакомый родной голос? Повернуться и замереть. Передо мной стоял мой брат. Странное ощущение. В голове как яркие звёзды зажглись тысячи вопросов. Что он здесь делает? Зачем он приехал? Чего он хочет?

Ступор. Вот что я чувствовал. Том обнял меня, нос уловил едва заметный аромат женских духов. И вот оно осознание. Меня ударило, будто электрическим током. Ему позвонила Дженни. Вот почему он здесь, из-за неё. Я резко оттолкнул от себя брата. Мне было противно находиться рядом с ним. Предатель. Он не достоин называться моим братом. Жалкий эгоист. Ненавижу его. Как он посмел предать меня? Я столько всего сделал, чтобы вернуться к семье, к нему. А они просто растоптали меня, мои чувства!

Мной сейчас управляло только одно желание — сделать Тому так же больно, как он сделал мне. Не понимая, что я делаю, я начал избивать своего брата. Перед глазами всплыли как кинокадры воспоминания о тюрьме. Злость ещё мощнее опутала меня. Мне столько всего пришлось перенести. И ради чего? Чтобы узнать, что мой брат спал с моей женой?

Превратить наглое лицо Тома в кровавое месиво — вот какая была у меня цель. Но ему надоело сносить удары, и он неожиданно ударил в ответ. Боли я не почувствовал, лишь лёгкое покалывание. Ох, Том, ты даже не представляешь, что это ничто для меня. В тюрьме я получал избиения намного сильнее. А к таким ударам у меня выработался иммунитет. Это даже приятно. Даёт почувствовать себя живым. Том прохрипел что-то о том, чтобы я его пожалел. Наивный глупый Том. Сейчас я был бездушной машиной, роботом, зомби. Можно назвать по-разному. Смысл один: мне плевать. Я лишь совершаю команды. И в данный момент шёпот в моей голове хочет, чтобы я причинил боль Тому.

Неожиданно послышался вой сирен. Решили сдать меня копам? Их я тоже уже не боюсь. Я вообще ничего не боюсь. Окинув взглядом Тома, я вышел на улицу. Полицейские, словно коршуны, окружили мой дом. Ненавижу их. Вся моя жизнь пошла под откос из-за них. Сдаться им после этого? Ни за что. Пусть лучше убьют меня. Мне незачем больше жить, у меня никого не осталось. Моя семья предала и отвернулась от меня. Я чужой, изгой, я лишний здесь.

В тот момент, когда я уже был готов принять свою смерть, я снова услышал этот родной голос. Том настойчиво пробирался в моё почерневшее сознание. Его голос словно путеводная звезда звал за собой. Знакомые слова вытаскивали из памяти светлые счастливые воспоминания. Эти строки — это та самая песня. Я и Том. Мы едины. Он мой брат. Боже, что я натворил? Я изо всех сил ухватился за его голос, выбираясь из чёрной бездны. К свету, к своему спасению. Злость и агрессия покидали мой разум, как трусливые животные, испугавшиеся яркого света. Постепенно я приходил в себя. Вина заполняла освободившееся место. Я столько всего натворил. От отчаяния на глазах выступили слёзы. Слишком далеко зашёл. Слишком.

Снова холодные наручники соприкасались с моей кожей, нещадно стискивая руки, снова полицейская машина, снова меня везут в участок под вой сирен. Дежавю. Только теперь у меня есть опыт. Я откинул голову назад, прижимая к кожаному сидению. Смириться с неизбежным и покорно принять свою участь. На этот раз всё будет по-другому. Я заслужил наказание. Хватит убегать от себя. И совершенно неважно, что со мной произойдёт. Мысли, как бурный поток реки уносили меня далеко в воспоминания. Все те страшные моменты сегодняшнего вечера всплывали перед глазами. Своими собственными руками я разрушил семью. Сам. В этом больше нет ничей вины. Только моя вина. Глаза неприятно защипали, еле удерживаемые слёзы просились наружу. Мои руки по локоть в крови. Я убийца.

Сирены стихли, полицейские вытолкали меня из машины и завели в участок. А затем, уже заранее мысленно предугадывая их действия, меня закрыли в камере. Снова за решёткой, будто и вовсе не уходил отсюда. А, может, здесь мне самое место?

Всю ночь я не спал, не переставая думать о содеянном. Ни Дженни, ни дети, ни тем более Том не простят меня. Это даже и к лучшему, что меня посадят, так я не увижу их. Потому что я не знаю, как после всего, что я натворил, после того как причинил им столько боли, смотреть им в глаза. Да и с чего я вообще взял, что они захотели бы меня видеть?