Братья ветра

– Прошу меня простить, если я вторгаюсь в недозволенные сферы, милорд и миледи, но меня кое-что беспокоит, и сейчас самое подходящее время рассказать вам об этом. Целитель хикеда'я, Джиккийо, проводит много времени с моим господином, часто что-то нашептывает ему на ухо, однако всякий раз замолкает, когда я вхожу в спальню.

– Хорошо, что ты нам рассказал, – проговорила Амерасу, – но не беспокойся, Хакатри слишком мудр, чтобы поверить в слова чародея Утук'ку, какими бы они ни были.

Амерасу не ошиблась, но то, что было верно для одного ее сына, оказалось ложным для другого.

Меня поджидал еще один сюрприз. Аудиенция, как мне показалось, закончилась, и я поклонился, собираясь уходить, но меня остановил Ийю'Анигато.

– Подожди. Есть еще одна причина, по которой мы тебя призвали.

– Да, милорд?

– Мы слышали о визите наших сыновей к Ксанико, Изгнаннику из Наккиги, советы которого помогли убить Хидохеби. Мы знаем, что Изгнанник также был обожжен Петлезмеем, когда уничтожил эту страшную угрозу много Великих лет назад.

– Да, Защитник. Одна рука Ксанико сильно обожжена.

– Отправляйся к нему. Передай это от меня. – Ийю'Анигато снял с пальца одно из колец – гладко отполированный круг из ведьминого дерева, вырезанный так, что его обвивал розовый куст, где каждый шип был блестящим кусочком граната. – Когда-то кольцо принадлежало Инитри, супругу Дженджияны. Я посылаю его в качестве дара и прошу лорда Ксанико приехать к нам в Асу'а, где мы примем его с почестями. Расскажи о страданиях нашего сына. Попроси прибыть сюда и поделиться с нами всем, что ему известно о крови дракона.

Я взял кольцо, меня переполняли восхищение и одновременно тревога – ведь мне доверили священную реликвию. Инитри являлся Защитником Тумет'ай, первого города зида'я, который поглотил лед.

– Я сделаю как вы сказали, милорд, – обещал я. – Но, боюсь, Изгнанник не придет. Он показался мне очень упрямым…

– Достаточно. Не тебе предсказывать будущее. – Голос Ийю'Анигато стал усталым и нетерпеливым. Он даже не повернул головы в мою сторону, просто смотрел на пустые руки. – Если ты действительно так сильно любишь своего господина, как утверждаешь, то убедишь Ксанико к нам приехать. Изгнанника давно никто не принимал в больших городах, как хикеда'я, так и зида'я. Скажи ему, что, если он нам поможет, его до конца жизни будут рады видеть все зида'я.

Признаюсь, меня поразили сомнения Защитника в верности и любви к Хакатри, которые являлись центром моего существования, сколько я себя помню. Должно быть, мои чувства отразились у меня на лице, потому что Амерасу заговорила.

– Сделай, как тебя просит Защитник, верный Памон, – сказала она. – От этого точно не будет вреда, возможно, твоя поездка принесет пользу.

«За исключением меня, – мрачно подумал я. – Мне придется расстаться с моим господином в то время, когда ему грозит опасность».

Но я снова поклонился – а что еще мне оставалось делать? – и ответил, что отправлюсь немедленно. Я покинул их покои в еще более расстроенных чувствах, чем туда вошел, и едва расслышал слова прощания Амерасу.

Я отправился к моему господину, чтобы попрощаться, но Хакатри крепко спал и не заметил моего появления. Бледный слепой Джиккийо также там находился, как случалось очень часто, а его ученица Омму держала чашку с остатками сонного отвара, который Хакатри только что выпил.

– Не тревожься, маленький подменыш, – сказал мне Певец голосом, похожим на звучание треснутой флейты. – Мы позаботимся о твоем господине – ты можешь на нас рассчитывать.

Молчаливая, с неподвижным взглядом Омму кивнула.

После битвы с драконом мой господин, конечно, не мог сидеть ни на одной из своих лошадей, поэтому я решил взять его боевого скакуна Ледяную Гриву, чтобы отправиться в Воронье Гнездо. Когда я положил седло ему на спину, меня охватила печаль – я вспомнил несчастную Морскую Пену, чьи кости до сих пор гнили в Долине Змея.

Амерасу и Ийю'Анигато отправили отряд в долину, чтобы вернуть тела зида'я, в том числе Йоу, убитых драконом во время первого столкновения, но не привезли Морскую Пену и других лошадей, что меня опечалило. Кроме того, я скорбел о кобыле из более эгоистичных соображений: Ледяная Грива был гордым и трудным в управлении скакуном и никогда не слушался меня так, как моего господина.

Я ехал много дней, пока не добрался до северной оконечности кряжа Солнечные ступени и огромной тени маяка, и направил Ледяную Гриву на крутой подъем, что вел к замку. С тех пор как я в последний раз там был, миновало всего несколько лун, но за это время произошло столько всего, что мой первый визит теперь казался сном.

Когда я добрался до высокого Вороньего Гнезда, появился смертный страж, как и в прошлый раз, с таинственным видом окинул меня взглядом, но ворота открылись, и я проехал внутрь.