Братишка, оставь покурить!

— Да не видно, ёть, ни хрена.

В темноте слабо затрепетал огонек спички.

— А, во, теперь увидел.

На лавке возле крыльца сидел и курил мужчина. Под темным ватником ярко белела майка. Да еще белки глаз в темноте поблескивали.

— Ты чего пришел, Колька?

Теперь, когда я подошел вплотную, скрываться больше не было нужды.

— Я не Колька, — пришлось признаться.

Даже в темноте я почувствовал, как напрягся мужчина.

— А кто ты? И чего тебе надо?

— Погоди, мужик, — постарался я его успокоить голосом. — Погоди, ёть, послушай… — Я поставил чемодан на землю, подошел вплотную к нему, уселся рядом на лавку. — Будь другом, ёть, пусти переночевать, — сразу сказал главное.

— А кто такой? — хозяин держался настороже, но не паниковал. Значит, можно было рассчитывать, что с ним удастся договориться.

— Долго рассказывать, — постарался я уклониться от долгого разговора. — Понимаешь, ёть, сегодня выпил, а ко мне «мусор» прицепился. А я когда «поддатый», жутко заводной. Я его по морде съездил, да и дёру…

Я специально старался говорить попроще, без сложных словесных конструкций, но и не сбиваясь на лагерный жаргон. Пусть думает, что я простой работяга.

Мужик переваривал услышанное.

— А если завтра те же «мусора» ко мне заявятся и спросят про тебя, как мне быть?

— Да так и говори: пришел, ёть, мужик, попросился переночевать, а утром ушел. Всего-то, ёть, и делов-то… Ты-то откуда мог знать, что я такой и зачем появился…

Хозяин опять ответил не сразу. Тут надо ловить момент, если примет решение — переубедить труднее будет.

— Ты, мужик, ёть, не переживай! — заговорил я. — Ты мне только переночевать где-то дай, да и все. Утречком уйду… Сам же знаешь этих «мусоров»: прицепится, ёть, ни с хрена, да еще в кутузку упрячет…

— А ты, может, бандюга какой, — по голосу чувствовалось, что он уже сдается. — Утром встанем, а дом пустой…

Он не закончил, потому что я рассмеялся.

— Да будь я бандюга, я бы тебя, ёть, не спрашивал бы. Тебя сейчас, ёть, заломать ничего не стоило бы…

— Но-но, еще неизвестно, кто кого заломает, — неожиданно обиделся хозяин.

— Да ладно тебе, — пошел я на попятную. — Я же, ёть, не о том. Я же не собираюсь заламывать, я, ёть, грю, что если бы бандюга… А я даже заплачу! — вдруг сообразил я главное. — У меня, ёть, «башли» есть.

Хозяин смачно и незамысловато выругался.

— Чё я тебе, гостиница? Ты бы лучше бутылку поставил — и все дела.

Русский мужик и есть русский мужик.

— Нету у меня с собой, — виновато сказал я. — Если недалеко, можно сходить… Только я, ёть, не знаю, где тут у вас что есть.

— «Нету с собой»… — передразнил он. — Нужно было иметь… Ладно, пошли, — принял он решение. — Только так: ты мой «корешок», случайно тут оказался и задержался, а потому ко мне пришел, потому что переночевать негде. Понял?

— Это для жены, что ли, сказка? — понял я.

— Ну да, чтоб не свистела, — опять выругался он. — Тебя как зовут?

— Константин, — назвался я. — А тебя?

— А я Михаил. Я тут на тракторе в совхозе работаю. А ты где?

И снова я ответил уклончиво:

— А я в охране.

— Хорошо, так и скажешь, что на станции ларьки охраняешь, — решил он. — Пойдет?

— Договорились, — согласился я.

Очень хотелось надеяться, что теперь-то уже ночь пройдет без происшествий и наконец высплюсь.

Часть третья Возвращение Мириам

1

К подобным бесконечным спорам у меня, должен признаться, двоякое отношение. С одной стороны, вроде бы и разговор по теме, и что-то новое иной раз для себя узнаешь. Ну а с другой — надоела все та жвачка бесконечная, тягомотина словесная. В самом деле, сколько можно одну и ту же тему обмусоливать? Послушаешь иных наших ребят, так всерьез начинаешь думать, что они и в самом деле считают Россию и славянский мир в целом — единственной подлинной родиной слонов.

…Вот и сегодня поначалу ребята тихо-мирно резались в карты. Тут это дело привычное, карты. Причем, ладно бы играли во что-то умное, в преферанс, например, или в кинг. Нет же: «очко», «бура», да «сека». Игры для зеков, да для дебилов, и смысл в этих играх состоит только в том, кому больше повезет, да кто кого ловчее объегорит. Срезаться в «дурака» — это для них уже верх интеллекта. Просаживают тут друг другу все свои капиталы от нечего делать.

Смешно: было бы что просаживать… А, может, потому и просаживают, что ни у кого нечего нет? Говорят, наемники, которые воюют по ту сторону, получают по 2000 немецких марок в месяц — здесь почему-то всегда ориентируются не на американские «баксы», а именно на дейч-марки. Так, думаю, наемник, повоевав месяцев несколько, не станет ставить на кон все свои сбережения, потому что ему ЕСТЬ что ставить. Ну а нам, добровольцам из России и СНГовии, платят, как и своим солдатам, по 20 марок, иногда чуть побольше, но не кардинально больше. Перевести на российские рубли по курсу — даже пообедать толком не сможешь… Так за что тут держаться? Хоть весь год провоюй — такие копейки получишь, что и домой-то везти нечего.

Сегодня первыми завелись казаки. Наверное, картежная фортуна от них отвернулась. Хотя они часто первыми заводятся, взрывные очень.