Братишка

Открыв глаза, я осмотрелся. Лежал на деревянном полу какого-то кирпичного дома – белёные стены и печка на это намекали. Окно закрыто плотной материей, светомаскировку тут явно соблюдали, иначе патруль в дверь постучится. На столе горела керосиновая лампа. В небольшом помещении дома – а, как я понял, это была отдельная задняя часть, – присутствовали ещё четверо. Трое уже знакомых мне: мнимый лейтенант, переодевшийся в гражданскую одежду и сейчас сверкавший белыми зубами в улыбке, рассматривая меня, водила с ковшом в руке и один из сидящих за столом – кажется, именно он меня и приголубил по затылку. А четвёртый… сразу бросался в глаза. Если эта троица не несла на себе того, что принадлежит к криминальным кругам, то этот отметился за всех. Татуировки, золотые зубы, скрипучий голос. Старый вор, может, даже в законе. Не простой, это было ясно. Хитрец, специально подобрал из своих людей тех, что выглядят нормально, и отправил за мной. Причём и форма была, и документы. У меня даже было подозрение, что специально убили кого-то из командиров батальона, чтобы завладеть формой, а главное, документами. И я купился на них. Лихо сработали, молодцы, по-другому и не скажешь. Теперь надо думать, что делать дальше. Меня явно не в гости чаю попить позвали. Связан хорошо, руки сзади, но только кисти, и ноги у щиколоток, в принципе освободиться можно, если останусь один и будет время. Одежда частично снята, нет куртки, рукава рубахи закатаны, кистень нашли и забрали. А, вон он, на столе лежит, рядом с ножом и пращёй. Обуви тоже нет. В принципе всё. А вода холодная. Да ещё изба не особо тёплая, и меня начала бить дрожь.

– Ну что, пащенок, – проскрипел старый вор. – Золотом разбрасываешься? Тебе разве не говорили, что делиться надо? – И он засмеялся страшным, дребезжащим смехом, от которого мороз по коже прошёл. Умел нагнетать обстановку.

Откашлявшись, я попытался сплюнуть, и длинная нить окровавленной слюны зависла у губ и, нехотя оторвавшись, шлёпнулась на деревянный пол кухни дома. Хороший удар, поставленный, чуть зубы не выбил. Проведя языком по зубам, я убедился – все на месте, просто губу разбили и щёку с внутренней стороны повредили. Как ни странно, но за три дня, что я нахожусь в этом доме, это первый допрос. Недавно этой ночью наверх подняли. До этого меня три дня продержали в подполе. В ту ночь, когда я очнулся, меня пытались порасспрашивать, но, делая честные глаза, я убеждал их, что всё отдал государству. Не поверили. Ну, пнули меня, развязали и сбросили в подпол. Еда разнообразием не отличалась – ломоть хлеба два раза в день и солёный огурец. Зато воды много.

И сегодня меня впервые подняли. Хозяин дома, а это тот неразговорчивый мужик, который меня и приголубил в машине, помог «лейтенанту» связать меня и усадить на стул. И начался допрос. Судя по тому, как эта четвёрка расположилась, они собрались всю ночь мной заниматься.

– Добавь, – велел вор, наблюдая, как я трясу головой.

«Лейтенант» было замахнулся, но ударить не успел: вскочив и, как пружина, резко распрямляясь, я врезал ему темечком по подбородку всей своей массой и силой прыжка. Громко лязгнули зубы, даже хруст послышался. Из сознания не вырубил, но тот явно поплыл, пошатнувшись. Верёвки, подпиленные мной гвоздём, выдернутым из полки, пали с рук. Гвоздь я прятал в рукаве, как и длинную щепу. Именно её я и вогнал в горло водилы, что стоял за моей спиной. Он до этого удерживал меня за плечи, а тут руки убрал, вот я и воспользовался этим, иначе и первого удара не допустил бы.

Разворот после удара головой последовал почти сразу, и водила начал оседать, держась за щепу в шее, а я уже бил в глаз гвоздём «лейтенанту», после чего отпрыгнул в сторону. Не к тем двум, что сидели у стола, заставленного разными закусками и спиртным, а к небольшой поленнице у печи. Схватив полено, я с силой швырнул его в хозяина дома. Тот успел вскочить и прикрыться рукой. Полено заехало ему в плечо. Но полетело второе. Я злой был, сил прибавилось от адреналина, вот и швырял тяжёлые чурки. Третье попало в голову, и мужик завалился на спину без сознания. Кажется, убил. Одно полено я швырнул в вора. Шустрый он, чуть не рванул ко мне с финкой в руке, только вот полено по колену притормозило его. Я не только из-за поленьев сюда рванул, швыряя их, а осматривал некоторые быстрым взглядом, поэтому, когда увидел щепу на одном полене, отломил её. Длинная, острая, то что надо. Отлично. Вор, который прихрамывая, приближался ко мне с ножом в руке, только ощерился, когда я спокойно стал двигать ему навстречу. Мы закружили вокруг стула, на котором я ранее сидел, переступая через тела лежавших подельников вора.