Братство. Крест и клинок

– А вот так. Я, Леша, и сейчас ее слышу. Ну так… как же тебе объяснить-то… Ну, знаешь, как будто до меня докричаться пытаются откуда-то издалека. С противоположной стороны людной улицы или, там, с другого берега реки. Голос узнаю, слова отдельные разбираю, но так – через раз.

– И чего она тебе кричит?

– Тебе, поверь, Лешенька, этого лучше не знать. В этот раз она от меня точно не поцелуев в твой адрес требует. Вот потому я и сказала, чтоб ты руки мне не торопился развязывать. Вдруг докричится?

– А может?

– Да не должна… Тут, в этом месте как будто барьер какой-то стоит. Или щит – никак для нее не пробиваемый. Оттого она и бесится, хочет, чтобы я до тебя добралась, раз другие не могут… Ой!

– Что еще такое?

– Вот сейчас я лучше слышу почему-то… А, понятно – это она не ко мне обращается. Леша!

– Да что?!

– Они там ритуал заканчивают. Демона вызывают.

– Ну да, на это Лили мастерица!

– Ты себе даже не представляешь, какая… И демон этот – охотник. Как же его… заковыристо так, на латыни…

– Не именуй!

– И то правда, нечего. Он и так сюда припрется – за нами. Лили его точно по наши души отправит.

– Перебьется – без душ наших. Обломается. Тут этой погани уже чуть ли не батальон вокруг топчется, только без толку. Видит око, да зуб неймет. Так что, не боись, Машенька!

– А я вот боюсь. Тот, что придет, в десять раз сильнее и страшнее будет, чем все эти мелкие, вместе взятые. И эта еще не затыкается… Ты себе, Алеша, не представляешь, как это страшно, когда в твоей голове кто-то вот так хозяйничать пытается! Ты вообще, наверное, бояться не умеешь…

– Еще как умею. А вот сейчас даже за двоих боюсь – за себя и за тебя.

– Шутишь все…

– Да нет, Маша, не шучу. Не боится ведь только полный дурак, да и то потому только, что знать не знает – чего надо бояться, а чего нет. А так, для любого нормального человека страх – это нормально. Вопрос в том, что с этим страхом делать.

– И что же делать – вот мне конкретно, здесь и сейчас?

– А ты помолись!

– А я не умею!

– А я научу…

По правде говоря, Алексей не ожидал, что с Машей все будет настолько сложно и плохо. Слова молитвы никак не выговаривались. Девушку то душил кашель, то у нее словно бы немел язык и отнимались губы. Даже в простом «Отче наш», известном на память каждому православному, которую она пыталась повторять за Алексеем, путались и «выпадали» слова. Мало того – в голову лезла и норовила сорваться с уст всякая бессмыслица, глупость и дрянь. Однако… Или святость места брала свое, или одолевало искреннее желание девушки молиться, но мало-помалу у нее начинало получаться! Истончился до комариного писка, а потом и вовсе исчез в голове мерзкий ведьминский голос, убрал от сердца свои кривые когти отупляющий страх… Маша оживала на глазах!

Как это всегда и бывает, новые неприятности нагрянули как раз в ту минуту, когда у Леши мелькнула мысль, что опасность уже миновала. Ночь снаружи взорвалась воем, уханьем и бесовским хохотом, а когда эта мерзкая какофония вдруг, как обрезанная, смолкла, Алексей явственно услышал и даже, пожалуй, почувствовал по еле уловимому пока содроганию земляного пола тяжкие, нечеловеческие шаги. Что-то массивное приближалось, подминая кусты и сопровождая свое движение не только топотом, но и непередаваемо мерзкими хлюпающими звуками.

Со стороны входа окон не было. Но через тоненькие щелочки меж составлявших дверь досок Алексей разглядел зеленоватый мертвенный отсвет – словно бы кто кто-то припер к избушке пенек-гнилушку невообразимых размеров. Вот только эта «гнилушка» двигалась, да еще и издавала при этом какое-то стонущее кваканье, какое, к примеру, могло бы выйти у жабы-переростка, из последних сил пытающейся заговорить по-человечески. Лучше б не пыталась…

Здоровенное нечто переваливалось перед дверью, оскверняя ночную тишину своим топаньем, хлюпаньем и кваканьем. Едва добравшись до избушки это, как видно, попыталось дотронуться до входа своей лапой. Или щупальцем? Или что там у него были за поганые грабки? Результат последовал незамедлительно – раздалось шипение, конечность пришельца отдернулась, квакучий стон перешел в вопль боли, а волной смрада, рванувшейся через двери, Лешу откинуло аж к середине комнаты.

– Ага! Получила, жаба! Вонючая… – Леша даже не пытался скрывать своего ликования. Дробовик с набитым серебряными зарядами магазином он сжимал обеими руками, но к счастью – пока только для уверенности и собственного успокоения. Дырявить дверь, которая сама по себе являлась для гостя из ада непреодолимым препятствием, он конечно же не собирался.

К великому сожалению, тварь никуда не делась. Топанье и хлюпанье явно отдалились, но не настолько, чтоб их было не слышно. Демон то ли собирался с новыми силами, то ли попросту чего-то выжидал. Интересно – чего? Именно этот вопрос сейчас занимал Лешу больше всего. Что оно там – подмогу запрашивает? Или?.. А, кстати, полночь уже наступила? Да нет, навряд ли. Так, может, именно ее демонюга и дожидается? Что там по этому поводу говорится в умных книгах?