Братство. Крест и клинок

Аллочка к этому моменту, как видно, совершенно потеряла всякий страх и чувство меры. Как говорят в тех кругах, где она «вращалась» большую часть жизни – «поле видеть перестала». Дошло до того, что через официально принадлежащие банку пункты обмена валют с ее подачи начали «толкать» самый настоящий «фальшак». То есть – поддельную валюту, преимущественно американские «вечнозеленые». Будь опера, принявшиеся после той беседы в следственном изоляторе внимательно следить практически за каждым ее шагом, даже полными идиотами, облажаться при таком раскладе им было бы крайне затруднительно. Идиотами они, естественно, не были. Аллочку «приняли» с полным, как говорится, комплектом вещественных доказательств, где «вишенкой на тортике» была толстенная пачка фальшивых денег – как долларов, так и отечественной валюты. Изъятая при этом у амбала, исполнявшего при ней роль водилы и телохранителя, волына со сбитыми номерами дополнила картину как нельзя лучше, хотя на фоне всего остального особого фурора даже и не произвела. И Алла, и ее «бодигард» после всех необходимых процессуальных действий и совершенно безобразного скандала были в тщательно упакованном виде отправлены в казенный дом с решетками.

Вот тут-то и началось самое интересное. И опер и следователь, которым поручили окончательную «раскрутку» этого дела, по правде говоря, если в чем и сомневались, так только в том, на что именно им предстоит потратить честно заработанные премиальные. Пусть за задержанной и была слава скандалистки вселенского масштаба, но несколько дней на жесткой койке следственного изолятора и не таких вразумляли. Прокуратура и суд санкцию и ордер на арест и обыски по месту работы и жительства подмахнули без вопросов, и в процессе этих обысков, проведенных грамотно и вовремя, всплыла такая куча! Сами понимаете, чего… Несколько грамотно проведенных допросов, ознакомление с полученными материалами, результатами экспертиз – и глядишь, польются рекой «признательные показания», которые, как известно, очень облегчают душу, зато ощутимо увеличивают срок. Впрочем, о малом сроке тут речь не шла изначально. Хотя были, как говорится, варианты, на которых можно было поиграть, поторговаться – чтоб уже за одним разом усадить на узкую лавку в зале суда всю «малину».

Не тут-то было! Ни о каком сотрудничестве со следствием Алла и говорить не хотела. На «неопровержимые доказательства» чихала смачно и нагло ржала в глаза «ментам поганым», безапелляционно утверждая, что она-то отсюда скоро выйдет, а вот их, болезных, непременно вынесут вперед ногами. Мало того, с первого же дня пребывания ее под арестом нарисовался адвокатишка самого пренеприятного свойства – какой-то скользкий, липкий, вечно мельтешащий, суетящийся и все норовящий «потолковать с глазу на глаз». Ну, чем заканчиваются такие «толковища», и опер и следак знали лучше, чем кто бы то ни был – оба направили по известным адресам, начинающимся с аббревиатуры ИТУ№… не одного взяточника. Когда до адвоката окончательно дошло, что всунуть откупные не получится, и тон его и манера поведения поменялись резко. Он весь вдруг стал грозно-загадочным и начал сыпать таинственными намеками, слишком уж смахивающими на плохо замаскированные угрозы. Ну, это мы тоже уже кушали…

В один далеко не прекрасный день оба члена оперативно-следственной группы «срисовали» непонятных личностей, которые их фотографировали. Фотосессия проводилась явно не для журнала «Форбс» и уж точно не для портфолио модельного агентства. Попытка поймать «папарацци» с целью слегка переломать им ноги и отобрать камеры, успехом, увы, не увенчалась – парни оказались резвыми. Прекрасно понимая, что подобные штуки обычно предшествуют банальному найму киллеров, и следователь и сотрудник БЭП не стали выпендриваться, а доложили кому следовало. В результате оба обзавелись эскортом из крепких ребятишек с автоматами. Бойцы милицейского спецназа горели желанием понаделать дырок различного диаметра в организмах тех, кто оборзел до такой степени, что вздумал в открытую покушаться на их коллег. Однако коллег этих, как оказалось, ни отстреливать, ни взрывать никто не собирался. Началось другое…