Братство обреченных

В 1987 году ее назначили на должность собственного корреспондента газеты «Советский труд». Это была уже не просто номенклатура, а московская номенклатура. Ольгу распирало ощущение, что она взлетела выше облаков.

А в 1989 году случилось несчастье: против отца возбудили уголовное дело. Он стал жертвой борьбы за власть в области двух чиновно-мафиозных кланов. Дело было сфабриковано от начала до конца. Ольга, как журналист, пыталась помочь папе. Она всегда считала отца кристально честным человеком. Чтобы спасти его, привлекла все связи, в том числе и в милиции. Но противники оказались сильнее.

Отец сильно сдал. Осунулся. А как-то утром он побрился, надел чистую рубашку, праздничный костюм с орденами. Выпил кофе с коньяком. Потом достал охотничий карабин и выстрелил себе в рот.

«Это единственный способ доказать мою невиновность», — написал в записке отец.

После смерти папы жить в городе для Ольги стало невозможно. Двери, которые раньше перед ней распахивались, теперь наглухо закрывались. Да она и сама чувствовала, что переросла уровень провинции. А вскоре развалился Советский Союз. Наступили новые времена. Накопления обесценились. Некогда благополучная семья оказалась на грани нищеты.

Ольга оставила детей с мамой, а сама рванула в Москву. Зарабатывать деньги. Добиться чего-то по-настоящему можно было только в столице.

В «Советском труде» радушно встретили ее, выделили стол и телефон. Но при этом сказали: живи где хочешь. Это твои проблемы.

Первые годы Ольге было очень тяжело. Сначала она жила прямо в кабинете. Вечером, когда все уходили, запиралась изнутри. Доставала из шкафа матрас и ложилась спать. Денег постоянно не хватало. Порой хотелось все бросить и вернуться в Воронеж. Удача улыбнулась в тот момент, когда у Ольги почти опустились руки.

Она помогала на выборах в подмосковных Мытищах кандидату, который, казалось, не имел никаких шансов. Но тот неожиданно взял и выиграл. Такое уж было время: неожиданности случались. Ольга и раньше подрабатывала на выборах. Неплохо зарабатывала. Но на квартиру этого не хватало. А тут и вовсе взялась работать за копейки да за обещания. В первый же день после победы пришла к новоиспеченному мэру, мол, как там насчет обещаний? Тот ни слова не говоря дал смотровой ордер на жилье.

Ольга сразу побежала смотреть. Это была двухкомнатная квартира возле станции Перловская. Очень хороший район. Неплохой дом. Ольга долго не могла поверить своему счастью: неужели у нее наконец появилась своя квартира? Она ходила по пустым комнатам и плакала от счастья.

Потом Ольга легла в ванну, закурила и… так и уснула. Проспала четырнадцать часов кряду. Сказались усталость и напряжение, накопившиеся за последние годы.

Зато после ее дела пошли в гору. Дополнительные заработки посыпались как из рога изобилия. А в самой газете выросли зарплаты. Она перевезла в Москву детей. Через несколько лет поменяла квартиру (всем радовавшая вначале «двушка» вскоре стала казаться тесной). Потом еще. Теперь она жила в четырехкомнатной квартире на проспекте Мира. Одна. Дочь вышла замуж. Сын учился за границей.

Она ездила на новеньком «пежо». И очень уважала себя. Потому что смогла начать жизнь заново и добиться всего с нуля! Сама добиться! Ольга гордилась тем, что доказала, она — настоящая порода!

Так неужели она не сможет показать зарвавшимся прислужникам закона (которые свели в могилу ее отца!), кто тут настоящий хозяин?!

* * *

Поэтому Ольга уже думала, что делать, когда Куравлева выпустят. В том, что осужденного освободят, она нисколько не сомневалась.

«Его придется лечить, — размышляла Азарова. — У него уже психика полностью нарушена. Я договорюсь с институтом Сербского. Куравлеву будет нужна полная реабилитация. Где Андрюша ходит? Почему так долго копирует? Бездельник».

* * *

Вскоре пришел ответ от Шипковского. Письмо заняло несколько страниц, но было, что называется, в струю.

— Я даже не знаю, что сокращать, — с сожалением произнес Ветров. — Хочется опубликовать все. Но боюсь — места в газете не хватит.

— Под эту статью нам должны выделить столько, сколько нужно, — твердо сказала Азарова.

«Посмотрим, посмотрим, сколько выделят, — с сомнением подумал Андрей. — Ее бы слова — да редактору в уши».

«Нет, Андрюша тоже слабак, — мелькнуло в голове у Азаровой. — Мнется, что-то сомневается. Ну и мужики пошли!»