Братство талисмана

– Не улавливаю смысл твоих слов, – посетовал Ух. – Я извлек из тебя всю жидкость, очистил ее и вернул обратно. Биологический насос внутри тебя почти перестал работать. Тревога! Тревога! Тревога! Я подумал, что не успею. Теперь вижу, что успел.

Я сидел совершенно обалдевший и пытался врубиться в то, что сказал Ух. Ну и ну, просто фантастика какая-то! Ладно, фантастика или нет, но он спас меня; да, из меня как будто выкачали все силы, но я был жив. Я припомнил, как голова у меня раздувалась, словно набитый пылью шар, как я медленно падал в бесконечную пустоту и еще произошло что-то неправильное. Семена дерева прежде в меня уже попадали, но в основном задевали по касательной, не причиняя серьезных повреждений. Однако в последний раз, когда я провел рукой по шее, на ладони осталась кровь. Так вот, значит, в чем дело…

– Спасибо, Ух, – сказал я, – похоже, я твой должник…

– Ничего подобного! – радостно протрубил он. – Ты первым спас меня, так что мы в расчете. О Майк, я сперва боялся признаться тебе: думал, вдруг мой поступок идет вразрез с твоей религией. Или ты против того, чтобы кто-то взломал твое тело. Но теперь вижу: ты не расстроен, так что все в порядке.

Я кое-как встал на ноги. Винтовка соскользнула с колен, я пинком послал ее подальше и в результате чуть сам не растянулся на земле. Увы, ноги меня слушались еще плохо.

Ух направил на меня два щупальца с возбужденно поблескивающими глазами.

– Майк, ты нес меня в прошлый раз. К сожалению, я не могу тебя понести. Но ты можешь лечь на меня и крепко привязаться, а я тебя потащу. У меня очень крепкие ноги.

Я отмахнулся:

– Иди уже, я как-нибудь сам.

Глава 9

Тук пытался вести себя, как подобает настоящему мужчине. Они вместе с Сарой усадили меня на Доббина, а потом монах настоял на том, чтобы дама села на вторую свободную от поклажи лошадку, а сам, прижимая к груди куклу, пошел по тропинке впереди нашего каравана. Ух семенил в арьергарде.

– Надеюсь, что вы не выживете и я еще погарцую на ваших костях, – сказал Доббин.

– Взаимно, – отозвался я.

Ответ не самый остроумный, но я был не в форме и думал только о том, чтобы удержаться на нем верхом.

Поднявшись на небольшой холм, мы увидели то самое дерево. Оно лежало в нескольких милях от нас, но с такого ракурса казалось даже больше, чем прежде. Дерево рухнуло поперек тропинки, могучий ствол треснул от основания примерно до середины. Из огромных трещин одна за другой появлялись мерзкие серые твари, и даже с такого расстояния было видно, что они покрыты какой-то слизью. Эти жуткие создания тучами выползали на тропу и при этом визжали так, что у меня аж зубы свело.

Доббин подался назад и заржал – то ли от отвращения, то ли от страха.

– Вы об этом горько пожалеете, – заявил он. – Никто и никогда еще не покушался на деревья. Ни разу с начала времен их обитатели не выходили из ствола на землю.

– Много ты понимаешь, безмозглая кляча, – ответил я. – Да это дерево первым меня обстреляло. А я такое не оставляю без ответа.

– Надо ехать в обход, – подала голос Сара.

Тук оглянулся и махнул рукой влево, туда, где торчал срезанный по диагонали огромный пень:

– Так будет короче.

– Тогда вперед, – кивнула она в ответ.

Тук сошел с тропинки, лошадки безропотно последовали за ним. Теперь двигаться стало сложнее: на каждом шагу попадались гладкие камни размером с человеческую голову, по земле стелились низкорослые, но вооруженные внушительными колючками растения, а из красноватой почвы, которая с виду состояла из смеси глины и песка, торчали острые осколки камней, как будто какие-то мелкие и очень деловитые твари миллионы лет посвящали свою жизнь тому, что раскалывали кувалдами эти самые округлые булыжники.

Как только мы сошли с тропинки, серая масса склизких тварей судорожными рывками бросилась нам наперерез. Они были похожи на сплошной поток воды с множеством воронок и пузырьков.

Тук заметил их маневр и прибавил шагу. Он даже сорвался было на бег, но из-за неровного рельефа почвы споткнулся и упал, ударившись коленями о камни и оцарапав руки о колючки ползучих растений. Выронив свою куклу, монах остановился и поднял ее, перепачкав кровью.

Лошадки тоже ускорились, но они останавливались всякий раз, когда Тук, запутавшись в сутане, падал на землю.

– Так не пойдет, – сказала Сара. – Я сменю Тука.

– Нет, только не вы, – возразил я и спрыгнул с коня.

Естественно, прыжок получился довольно неуклюжий, хорошо хоть я смог устоять на ногах и не пропахал физиономией все эти колючки и осколки камней.

– Забирайся на Доббина, – скомандовал я Туку. – Дальше караван поведу я.

Когда монах обернулся, я увидел в его глазах слезы. Похоже, он здорово на меня разозлился: аж вся рожа перекосилась. Этот тип меня ненавидел. Кто бы сомневался.

– Вы не оставляете мне ни единого шанса, капитан! – закричал Тук. – Вы постоянно так себя ведете! Вечно все под себя загребаете!

– Садись на лошадку, – спокойно сказал я. – Или сейчас как врежу.

И, не дожидаясь его реакции, я двинулся вперед, стараясь идти по возможности быстро и при этом не упасть.