Братство волчьей стаи

— Думаю, да. Если я тебя пугаю, то и ведьма испугает.

— Покойная ведьма?

— Покойная.

— Ты живой. И Чащин живой. Я живых боюсь. А мертвых нет… Я бы даже хотела увидеть привидение.

Пахомов недоуменно вскинул брови:

— Как можно увидеть то, чего нет?

— А если есть?

— Если есть, значит, есть жизнь после смерти.

— Есть жизнь после смерти.

— Я не верю!.. Но хочу поверить… — тише обычного сказала она.

— Хочешь?

— Хочу.

— На Болотный Высел пойдем?

— А надо?

— Ну, если не терпится…

— Мне, в общем-то, и здесь хорошо, — мотнула головой Татьяна.

— Хорошо?

— Ну, если ты меня из машины не погонишь.

— На корм комарам?

— Не погонишь?

— Отдыхай! — Олег подмигнул ей и выскочил из машины.

Именно выскочил, а не вышел. Он давно уже человек леса, и комары для него не проблема. Будь его воля, он бы устроил схрон где-нибудь в шалаше, но пришлось обосноваться в машине, достаточно герметичной для того, чтобы комары в ней не кишели. И все ради Татьяны…

* * *

Вертолет куда быстрее автомобиля, но у него есть серьезный недостаток. Вертолет не может подойти вплотную к цели незаметно, поэтому часть пути придется проделать пешком.

Но Чащин на судьбу не жаловался. На нем охотничий костюм, на ногах удобная обувь, он полностью экипирован. И оружие в полном комплекте — карабин с оптикой, пистолет, нож. А еще планшет, на котором отображается местоположение Татьяны. Средства связи — само собой. Но главное оружие — это решимость уничтожить врага. Еще не ночь и даже не вечер, но Чащин чувствовал себя оборотнем. Он хотел убивать. И убьет! С удовольствием!

Джим с ним, Карпуха, Демид. Они шли быстро и тихо, как тени.

— Виктор Борисович, до цели тысяча метров, — послышалось в наушнике.

Чащин ощущал в себе силы справиться с Пахомовым, но он не чувствовал себя в лесу так же уверенно, как Джим и его бойцы. Поэтому он готов был пропустить их вперед. Более того, Джим сам рвался в бой.

— Уверен, что возьмете?

— Уверен.

— Если упустишь, лучше застрелись. Всех это касается!

Только страх перед смертью заставляет людей работать с полной отдачей. А в этот раз Чащин никого не пощадит, так что пусть Джим шерстью внутрь вывернется, но Пахомова сделает.

— С богом! — тихо сказал Джим.

Чащин поморщился. Он сейчас больше рассчитывал на другую помощь.

* * *

Машина замаскирована, Татьяна в безопасности, продукты у них есть, но воды купить не догадались. Полуторалитровая бутылка газировки не в счет. Впрочем, это не беда. Олег улавливал свежесть холодной, не замутненной болотным запахом воды — где-то на востоке бьет из земли родник.

Чутье его не подвело. Он вышел на родник, набрал в пустую бутылку воды. Он закручивал пробку, когда вода в бутылке вдруг покраснела. Олег на миг зажмурил глаза, и вода обрела прежнюю чистоту. Но тут же полетела на землю.

Нужно было уходить прочь от машины, но не мог он оставить Татьяну в беде. Он бежал к «Мазде» со всех ног, не забывал при этом об осторожности. Движения быстрые, легкие, бесшумные, оружие наготове, маскировочная накидка, если вдруг что, поможет ему слиться с местностью.

До машины оставалось совсем чуть-чуть, когда он заметил на пути незнакомый куст. Не было ничего такого, когда он уходил. Он тщательно исследовал местность вокруг машины — не было куста. Значит, это и есть источник опасности…

Пахомов бросился в сторону, но это его не спасло. «Куст» выстрелил, пуля ударила под правую ключицу. Острая парализующая боль скрутила сознание, но тело осталось в движении.

Если бы Олег успел остановиться, вторая пуля добила бы его. Но он продолжал движение, и пуля прострелила пустоту под лохматостью маскировочной накидки. И все-таки Пахомов упал, но с кувырком через плечо и только для того, чтобы подняться. Он действовал на рефлексах, которые не приняли в расчет его ранение. Но тело не обманешь. От сильной болевой встряски он едва не лишился чувств. И все-таки поднялся, сохранив силу инерции, которая толкала его прочь от машины.

Он под обстрелом, в большой опасности. Сначала нужно выйти из-под огня и только потом думать о Татьяне.

* * *

Пахомов уже не жилец. Джим подстрелил его, как куропатку. Он еще машет крыльями, даже пытается улететь, но за ним идут, и он никуда не денется. И Чащин рвался преследовать его, но в руках у него Татьяна. Узколобый Демид вытащил ее из машины, заставил замолчать, но сейчас, когда Пахомова гонят, как раненого шакала, с ней можно поговорить.

— Зачем ты уехала? — свирепо спросил Чащин, едва сдерживаясь от желания вцепиться ей в горло.

— Я могу тебя любить, — стараясь сохранять спокойствие, сказала она. — Но я не могу с тобой жить.

— Можешь меня любить?

— И люблю… — не сводя с него глаз, плывущим от волнения голосом сказала Татьяна. — По-своему люблю… Люблю и презираю. Ты не просто убийца, Чащин, ты чудовище…

— И жить ты со мной не можешь?

— И не могу. И не хочу.

— И не надо! — От ярости он заскрежетал зубами.

И двумя руками схватил Татьяну за горло. Демид держал ее, а он душил. Она хрипела, пыталась оттолкнуть его, ударить ногой, но куда там.