Братство волка

Внезапно он умолк, оттого что у него перехватило дыхание, и тяжело закашлялся, не обращая внимания на слугу, который стучал по его спине и вытирал салфеткой то, что старик отхаркивал… Снова повисло молчание, и только свечи отбрасывали на стены неровные тени, дряхлого, хрипящего и дергающегося всем телом святого отца подняли из-за стола, а вместе с ним и другие гости тоже направились к выходу. Началась суматоха, и граф воскликнул:

– Довольно говорить о Звере! Он пожирает только крестьян, пасущих своих овец!

Лаффонт предложил сочинять на ходу стихи, и его поддержал Максим де Форе, который, как он сообщил, сам только что придумал несколько любовных строк. Глядя прямо в глаза Марианне, он вызвался зачитать их. Девушка поднялась и, как бы извиняясь, улыбнулась. Мать-графиня согласилась послушать его творение, если только в нем нет никаких непристойностей. Грегуар отдал коробочку Мани, который спрятал ее в бархатную сумочку, и обратил все свое внимание на выступление Максима.

Когда я смотрю на вас, мое сердце сжимается от щемящей боли.
Взгляд ваших глаз поразил меня прямо в сердце.
Как волк! Как волк! Как волк!

Стихи звучали довольно громогласно, но не более того. Однако после их прочтения раздались одобрительные возгласы каких-то пожилых дам, только что закончивших разглядывать рисунки Грегуара.

Грегуар заметил весело улыбавшегося маркиза д'Апше, У которого он гостил. Его внук, находившийся чуть поодаль, также выражал свой восторг, жестикулируя излишне живо и весело.

– Как ты, Мани? – прошептал Грегуар.

Карие глаза индейца не выражали никаких эмоций.

– Замечательно. – Грегуар улыбнулся.

Он обошел сбоку двух или трех человек и очутился рядом с Марианной, которая, как он догадался, слишком задержалась здесь. Неподалеку от нее продолжал мелькать этот ужасный де Форе, – очевидно, он только и ждал, когда она останется одна.

– Мы с вами скоро увидимся?

– О, мсье… Вы хотите показать мне еще каких-нибудь невероятных животных?

Девушка посмотрела на него, не скрывая иронии.

– Мне кажется, – улыбнулся Грегуар, – что у вас сложилось о моей персоне совершенно превратное мнение, и я бы хотел…

– Вы будете участвовать в охоте, которую объявил дю Амель? – перебила его Марианна.

– Наверное, да. А вы?

– Если будет погода, – коротко ответила Марианна. Она взяла за руку графиню, которая подошла к ней сбоку, надеясь в душе, что та не слышала их разговора. – И если моя мама мне разрешит.

Графиня широко улыбнулась, и в ее глазах исчезло вежливое притворство.

– Нет-нет, я тебе не позволю. Это слишком опасно.

– Послушание, – проговорил поучительным тоном Грегуар, – главная добродетель благородных девушек.

– Слышите, дочь моя? – Графиня с довольным видом улыбнулась.

Но навряд ли Марианна прислушалась к словам матери… В ее зеленых глазах уже горел веселый азарт, и можно было сказать, что в них отражался такой же блеск, как и в глазах шевалье, который неотрывно смотрел на нее.

Глава 7

Он ушел от других волков и их запаха, оставив позади себя тех, кто еще наверняка спал в логове, скрытом в корнях старого граба, поваленного ветром в одну из бурь.

Сам он не застал той грозы, когда огромное дерево было повержено на землю. Это случилось до того, как волк появился на этой земле, до рождения его памяти и до того, как он начал познавать окружающий мир.

Сейчас здесь было безопасно. Рядом с хорошо укрытым логовом не проходили дурно пахнущие люди и не сновали с лаем и визгом лохматые собаки, которые преследовали их пращуров с самого первого дня. Здесь, на замерзшей и прогнившей земле, подрастали многочисленные щенки, не имеющие другого запаха, кроме запаха теплого молока своей матери, исходившего из сосцов на ее животе. Затем они матерели и покидали насиженные места в поисках волчицы или же находили ее тут и долгими ночами выли, отмечая голосом и собственным запахом территорию своей новой семьи.

Он обвел взглядом землю, которую они решили занять. Его волчица, с большим и круглым животом, предвещающим скорое появление трех маленьких волчат, выбрала это место, чтобы дать жизнь их детенышам.