Братство: Возрождение

— Внимание по кораблю! — наклонился он над своим микрофоном: — Парни! Ещё чуть-чуть! Мы почти вырвались! Вы — молодцы! По прибытию на базу… — капитан, чувствуя облегчение — смерть в очередной раз впустую щёлкнула своими клыками над его ухом, уже хотел пообещать всему экипажу выпивку, как в этот самый момент сработали реактивные ускорители, выстреливая бронированное яйцо с Ла Саллем, от обречённого, с точки зрения автоматики, корабля.

Произведённый, в любое другое время, отстрел капсулы, ни как бы не повлиял на движение исправного корабля — собственно все тесты, так и производились — кто же будет курочить корабль ради испытания?! Предполагалось, что ВИП персона будет покидать крейсер одним из последних, либо показывая всем пример выдержки и мужества, либо — пребывая в бессознательном состоянии на своём посту, что подразумевало — в любом из вариантов полную и гарантированную обречённость корабля.

Сейчас же отстрел капсулы, наложенный на и так раненый корабль, дёрнул его корму вверх, к чему, операторы маневровых, сосредоточенные на удержании корабля в горизонте, относительном конечно — в космосе нет ни верха, ни низа, готовы не были — крейсер будто пнули под корму, отчего его корма резво пошла вверх, ставя корабль на нос.

Само по себе это тоже было не опасно — ну покрутит малость, операторы погасят вращение — ничего страшного — так бы и произошло, но госпожа удача сегодня смотрела совсем в другую сторону. Град картечи, которой крепости продолжали осыпать корабль, по-прежнему продолжал бессильно барабанить по изъеденной бронебойными зарядами брони, не в силах нанести хоть какие-то повреждения, и на «Превосходстве Семь» уже праздновали победу, постепенно гася так не вовремя возникший импульс, как в этот самый момент, несколько шаров, отразившись от его брони, рикошетом ушли в сторону двигателей — часть из них сгорела, попав в потоки перегретой плазмы, а несколько, несомненно отмеченных личной печатью госпожи Удачи, вошли в юбку дюз, и в дыры, проделанные ими, тут же выплеснулось пламя мгновенно потерявших центровку движков.

Матерясь так, что ему бы позавидовал любой боцман эпохи парусного флота, Моллет приказал немедленно отрубить питание двигателя главной тяги, буквально кожей ощущая, как по ней катятся последние песчинки разбитых часов его жизни — поступить иначе он не мог, разбалансированный факел, потеряв свою центровку мог, и не только мог — должен был, хлестая более не управляемой плетью выхлопа, не только окончательно превратить корабль в неуправляемый кусок металла, но и грозил прожечь собой корпус, обрекая крейсер на неминуемую гибель в облаке сгорающего топлива.

Теоретически, ничего особо страшного не произошло — «Превосходство» строился из расчёта и не на такие повреждения и всё ещё был шанс уйти — двигатели вспомогательной тяги всё ещё работали, пусть медленно, но толкая крейсер к выходу из опасной зоны. Кораблю оставалось прожить совсем немного — минут пять, не более, но только давать ему эти три сотни секунд, Мрак, нетерпеливо подпрыгивавший около своего терминала, не собирался.

Заметив непонятную эволюцию кормы и, сразу за тем прекращение работы главного двигателя, он сделал то, о чём писали во всех учебниках и наставлениях по ведению артиллерийских дуэлей — и крепости, чьи орудия только что выплюнули в сторону подранка порцию картечи, немедленно зарядили все свои стволы бронебойными снарядами.

«Превосходство Семь» был обречён — его броня ещё держалась, но Моллет понимал, что это уже агония. Откашлявшись, он склонился над микрофоном: — Вниманию экипажа! — надеясь, что его голос звучит достаточно твёрдо проговорил он, готовясь произнести команду, которой он удачливо избегал всю свою карьеру: — Приказываю всем! Покинуть корабль! Это — приказ! Исполнять!

Озвучив своё решение от расслаблено откинулся в кресле, сквозь прищуренные веки наблюдая как уменьшается ползунок присутствия живых людей не его корабле. Вот зелёная полоска уменьшилась вдвое, вот от неё осталась треть, затем четверть, вот она исчезла, перейдя на цифровую индикацию. Дождавшись, когда ряд цифр закончил свой бег, высветив единичку, он вздохнул — что ж… Не так он себе представлял конец своей карьеры, и, слегка дрожащими пальцами, откинул, словам сургучную печать, крышечку, закрывавшую кнопу самоликвидации.

Занеся над ней палец капитан несколько секунд колебался, не в силах принять решение, но тут его корабль, за долгие годы ставшей его плотью, длинно и устало вскрикнул — его броня, истерзанная множеством попаданий, сдалась — снаряды, выпущенные проклятыми крепостями, принялись рвать тело крейсера, прорываясь всё глубже и глубже — и он решился.

— Готов! — подпрыгнул, сияя от счастья Мрак, когда отметка «Превосходства Семь» почернела, и, в следующий момент, пропала с экрана. Не в силах сдерживать свои эмоции, лейтенант выскочил из-под навеса — задрав голову он всматривался в безоблачное небо, силясь рассмотреть звёздочку, на краткий миг возникшую на месте превратившегося в огненный шар, крейсера.