Братство: Возрождение

— Ага, — не смог сдержать улыбку я: — Сейчас же Церковь, мать её нашу, активно в космос лезет, да?

— Ну?

— Не думаю, что капитан танкера откажется принять святых отцов, дабы получить благословление на путь свой, — немного нараспев произнёс я: — И да будет благословлено будь судно сие, дабы шло оно не колеблясь, сквозь пучины богомерзкого гиперпространства, и миновали тело ея шальные метеоры, равно как и прочие напасти, кои Господь наш посылает испытания твёрдости веры для.

— Хрена себе ты загнул! — покачал головой Шнек, выставив вверх палец во всем известном жесте одобрения: — Я и забыл, что из священников ты! Круто!

— Спасибо, — кивнул я, принимая заслуженную похвалу и весело подмигнул пребывающим в обалдении товарищам: — Кроме того — под сутаной ствол хорошо прятать — вы об этом не думали?

Построение перед отлётом состоялось спустя неделю.

За это время Самсонову, из вчерашних фермеров и охотников удалось сколотить что-то более-менее похожее на воинское подразделение, и сейчас, выстроившись в две шеренги перед подъёмником, на меня смотрели, скрытые надвинутыми на глаза капюшонами лица тех, от кого зависел успех всей нашей операции.

— Ну что, братья мои! — подтянув верёвку, заменившую мне пояс я поправил полы красной сутаны — убедить Линга сделать мне чёрную или коричневую, как и у всех, так и не удалось: — Все готовы?

— Так точно, Отец Пью! — слаженно рявкнули они, отчего я, в который уже раз пообещал себе разобраться и со Шнеком, и, с пошедшим у него на поводу, Самсоновым.

— Ну раз готовы, — махнул я рукой в сторону подъёмника: — Айда на корабль! Братья мои, мать вашу!

— Сэр! Вы позволите? — от правого фланга отделился Михаил и подошёл ко мне, печатая шаг по плитам космодрома: — прошу принять, сэр!

На его вытянутых руках покоилось нечто продолговатое, полностью укрытое красной материей.

— Это что? — я подозрительно покосился на предмет.

— Оружие, сэр! Не с пистолетом же вам в бой идти. Прошу принять.

Откинув ткань, я обнаружил… Дробовик.

Укороченный ствол, пистолетная рукоять — его было легко спрятать в широких рукавах моего облачения так, чтобы выхватив в самый неожиданный момент, поставить яркое многоточие среди тех, кто бы оказался несогласным с моим мнением.

Воронённый ствол и полное отсутствие какой-либо отделки только усиливали его грозный вид, показывая всем, что его обладатель пришёл по делу, а не ради приятной и пустой беседы.

— Ого, — покачал я головой, беря его в руки: — Спасибо! — и, подняв ствол в руки, повторил, обращаясь к застывшим в строю бойцам: — Спасибо, мужики! Ух! Так и не терпится благословить кого-то!

— Рады стараться господин Красный Причетник! — снова, чеканя каждое слово ухнули они, а, уже в следующий момент, развернулись и так же, строем двинулись на подъёмник.

— Нравится? — ко мне подошёл Шнек, облачённый, в отличии от меня в простой и свободный комбез.

— Да. Хорошая штука, — я погладил ствол: — Двенадцатый?

— Ага, — кивнул он: — Для тебя самое то, Сэм — гарантированно не промажешь. Картечь же. — кивнув на прощанье он направился к трапу, оставив меня в недоумении — радоваться мне подарку или злиться на его оценку моей меткости.

Так и не найдя должного ответа я последовал за ним, и, спустя несколько минут, Весельчак оторвался от плит космопорта, унося нас к Зуфру, где должна была начаться первая боевая часть нашей операции.

Глава 9 Контрольная станция системы Зуфр — планета Магон

— Ну вы хоть строем не идите! — критическим взглядом окинув три десятка здоровенных лбов в темно серых рясах, вздохнул я. От этих, с позволения сказать, монахов, за версту несло военщиной. Выдать их за боевых братьев? Может прокатит? Кто его знает, кого Святая Церковь в космос отправляет?! А, с другой стороны, не отправляться же на дело без брони?

Станция Зуфр, на которой мы сейчас находились, знавала и лучшие времена — о них мне говорила некогда роскошная, а сейчас безнадёжно испорченная временем, отделка ангара. Стены были полностью закрыты акустическими панелями, под потолком, широким бордюром шла вызолоченная лепнина, а пол был покрыт плитами розоватого мрамора. Увы, но сейчас от всей этой красоты остались только крохи — мрамор был выщерблен и загажен потёками масел, в панелях зияли дыры, а некогда изысканные барельефы были частично обломаны и сверкали белесыми пятнами, а частично покрыты жирной копотью, делавшей невозможным разобрать детали. Вроде бы там было изображено что-то касательно процветания — я, с трудом, разобрал изображения людей, протягивавших руки вверх, к солнцу и тучные поля с какими-то злаками.

— Сиг транзит глория мундис, — вздохнув, я сложил руки под широкими рукавами и в мою левую ладонь, успокоительным холодком, тут же ткнулся ствол дробовика, закрепленного ремнями на правой руке.

— Вы что-то сказали, сэр! — тут же нарисовался рядом Банкир, придерживавший двумя руками узкий и длинный ящик для пожертвований, висевший у него на шее.

— Отче. Не сэр, сын мой — Отче. Мы на деле, забыл?