Братство золотарей

Он был ужасен и черен лицом. Его застывшие черты напоминали собой африканскую маску, что висела у них на стене в спальне. И даже две желто-лиловые полосы, через все лицо сверху вниз, только усиливали это сходство. Необычный вид мужа побудил ее издать несколько несвязных восклицаний:

– Где ты был? Что? Как ты? Откуда!..

Макарыч медленно поднял на нее глаза и сказал голосом испорченного репродуктора:

– Враги… Но я не сдался… Меня не возьмешь…

Но жена, едва услышав звуки его голоса, запричитала так, будто перед ней сидел разоритель ее жизни:

– О, господи! Ты у бабы какой-то был, я чувствую это… Ты пил там, а ейный мужик тебя застал и накостылял!.. А если бы тебя ее мужик убил? Что я, несчастная, стала бы делать с тремя детьми! Без работы! Ты об этом подумал!

Лепилин выдохнул шумно воздух. Опасливо косясь на входную дверь, свистящим шепотом сказал:

– Ты чего орешь! Хочешь, чтобы они услышали меня?! Я сейчас должен отдохнуть… Я буду спать, а ты никого не пускай! Поняла меня! Не то… врагом больше, врагом меньше… Мне все равно!

И он грозно и страшно зыркнул на нее, опалив зеленым огнем горящих глаз. Бедная женщина покачнулась, обмерла осела и на пол. Степан вдруг показался ей зримым воплощением знакомого с детства образа черта, которым ее пугала мать.

Перед тем, как встретиться с Курковым, чтобы не разыскивать его по многочисленным тусовкам, Олег заранее созвонился с ним. Как они и договорились, Петр сидел у подъезда на лавочке, с нацепленными на голове наушниками. Олег уже издали услышал несущийся от них скрежет обвального обмолота. Он усмехнулся. «Они от этого чумеют не хуже наркоты… И мозги гасят до дебилизма! Хотя какие там мозги…». Развивать свою мысль он не стал, а, подойдя, толкнул в плечо дергающегося в самозабвении Петра. Тот открыл глаза и стащил наушники.

Олег уселся рядом и закурил. Петр вопросительно посмотрел на опера. Олег, выдохнув глубокую затяжку, спросил:

– Мне нужно точно знать, что происходило сразу же после того, как твой отец был задержан. А точнее, – были ли у тебя встречи или просто разговоры с Быковым?

Петр хитро прищурился и, шмыгнув носом, ответил:

– А у вас сигареты хорошие. Я таких и не пробовал. Баксов на пять тянут…

Олег не стал затягивать время. Вытащив одну сигарету, он протянул ее парню. Курков взял и хмыкнул:

– Я с одной ничего не распробую. Только с двух!

Олег терпеливо вытащил из пачки еще одну:

– Ну, все! А то вкус себе перебьешь! Свои курить не сможешь. Давай, напрягись и вспомни все поподробнее.

Петр изобразил на лице напряженную гримасу. Подняв к небу глаза, сказал:

– Значит так. Я еще не знал, что отец пошел в ментовку сдаваться. В школе я был. Выхожу с уроков, а меня прямо у порога встречает дядя Витя и говорит, что отца забрали в отделение. Я даже сел на приступку. И молчу…

– А Быков что?

– Он начал утешать, говорил, что это ошибка, ну и все такое. А меня как молнией пробило! Я-то знаю, почему отец пошел в ментовку. Но говорить ему не стал.

– Что-нибудь он еще говорил?

– Да он такой базар завел, что я не понял, чего ему от меня надо. Говорил, что мне поостеречься стоит. Что я в том подвале тусовался, а там могли остаться какие-нибудь следы. Улики и все такое прочее. Мой отец уже пожил, а у меня вся жизнь впереди. Я ему и сказал, что отец был в том подвале и все убрал. Даже мой нож принес домой. Я сам видел, как он его отмывал и чистил. Потом положил в сумку с инструментами. Сказал, что оборвет мне руки, если я его возьму. Дядя Витя конкретно разволновался, а сам не уходит. Я еще подумал, чего это он перескочил так!

– Как перескочил?

– То жалел, а то вдруг ни с того ни с сего стал спрашивать, – не знаю ли я, где лежит отцовский инструмент. Я сказал, что у отца на работе. Дядя Витя даже не дал мне договорить. Он спросил, где он может быть, когда отца нет на работе. Я говорю, что тогда дома, около вешалки. Он прямо задергался весь. Говорит, что давал отцу какой-то инструмент, а тот ему не отдал. И все просил, чтобы я пошел домой и вынес ему сумку, чтобы забрать этот инструмент.

– Ну и что тут такого? – рассудительно сказал Олег. – Одолжил твоему отцу инструмент…

– А вот то и такого, что они с моим папашей уже давно враги, – перебил его Петр, – отношений у них нет никаких! А тут инструмент одолжил!

– Ладно, дальше что было?

– Мы пошли домой. Я вынес ему сумку. Он порылся в ней и ничего не взял.

– Совсем ничего?

– Ну, не знаю, – замялся Петр, – я отходил на время в киоск. Он у нас рядом с подъездом. Дядя Витя попросил меня купить пива. Когда я пришел, он уже все сложил и сказал, что инструмента нет. И сразу же ушел, даже пива не взял. А я отнес сумку домой.

– Говоришь, твой нож был в сумке? Ты видел его там после осмотра сумки Быковым?

– Там он был. В тряпку завернут.

– Ну, хорошо, завтра придешь ко мне в отдел и все, что сейчас сказал, подробнейшим образом напишешь.