Братство золотарей

Разговор поначалу с ней не складывался. Куркова, бросив свою фразу, больше не хотела возвращаться к этой теме. Но Стариков никак не мог освободиться от мысли, что именно в этих словах и есть вся суть этого страшного дела. Куркова явно понимала, если не знала настоящую его причину, но ничего он с ней пока поделать не мог. Она упорно отмалчивалась.

И все же Стариков, не желая уходить от важнейших показаний, решил несколько сгустить краски, описав участие ее мужа и сына в деле, как соучастие. Это подействовало больше, чем он ожидал. Куркова захлюпала носом, пустила два обильных ручья слез по щекам и проговорила сквозь рыдания:

– Нет! Нет!… Я не знаю, кто это сделал, но мои не причем! Вы сначала поговорите с Быковым… Я как узнала, что случилось с бедной девочкой, так поняла… без участия Витьки тут не обошлось… Ведь он решил, что Иван засадил его в тюрьму! Он даже пообещал, когда вернется, разобраться с ним… Витька злопамятный… Вы его допросите…

– Тамара Васильевна, и все же я хотел еще раз спросить, почему вы сказали, что вы виноваты в том, что случилось?

– Не знаю я ничего… Боюсь я. Витька… он узнает и меня порешит. Теперь он сможет… после такого.

– Что вы имеете в виду? – немедленно спросил Стариков.

– Это он сделал, – вдруг шепотом сказала Куркова. – Я сердцем чую, его рук это дело…

Больше тогда от нее добиться ничего не удалось. Стариков вздохнул и поднял глаза на оперов, сидевших напротив:

– Думайте, мужики, с чем пойдем брать Быкова. Надо ему преподнести что-то аховое, чтоб у него очко заиграло, и он обмочился!

– Сложная задачка, начальник! – усмехнулся Борис. – Видать, мужичок тот еще орешек!

– Ну и что? Не боги орешки колют! – возразил Олег.

– Смотря чьи! Наши только подножки умеют подставлять! – угрюмо подытожил Борис.

– Ладно, – вернул их к делу Стариков. – Как с экспертизой дела?

Олег поморщился и с досадой проронил:

– Да практически ничего. Осмотр улик, данные патологоанатомов, поиск материалов для генетического анализа в отношении Быкова ничего не дали. Полное отсутствие присутствия!

– Да не может такого быть! Ведь не призрак же он! Пусть он работал в перчатках, уничтожил всю одежду, убрал улики, но он находился там, а поэтому что-то, пока не обнаруженное, существует в виде улики! – жестко закончил Стариков.

Олег пожал плечами:

– Я сам вчера был в том подвале. Вообще-то, в этом доме есть два входа в подвал, но в диспетчерской, на доске с ключами, висит ключ только от одного входа. То есть, я хочу сказать, там на крючках от разных входов висят оба ключа, но при попытке открыть другой вход, выяснилось, что оба ключа от одной двери. Просто на разных крючках висели.

– Что ты этим хочешь сказать? – насторожились Стариков с Борисом.

– А то, что Быков входил и выходил через другую дверь и ключ от нее был у него.

– Ты у диспетчеров спрашивал, есть ли запись об этом ключе в журнале?

– А как же! Только сколько мы ни рылись в журналах за последние три месяца, никаких записей об этом ключе там нет.

– Хм! Ну и что нам это дает? – скептически сказал Борис.

– А то, что, может, как раз там Быков и наследил.

– Резонно! – задумчиво протянул Стариков. – Ну-ка, мужики, ноги в руки и ходу туда. Может, что и надыбаем…

Несмотря на надежды обнаружить что-либо существенное в подвале, тщательнейший трехчасовой осмотр которого был проведен чуть ли не ползком, не принес никаких результатов. Стариков возвращался в отдел, разочарованный и встревоженный. Утром подполковник категорически потребовал реальных результатов по фигуранту, но доклад выливался в повторение пройденного. Кроме красиво выстроенной версии, предъявить Быкову было нечего. Надо было идти на риск.

– Ну, что, мужики, берем гада?!

Олег с Борисом зачесали затылки, и, согласившись с предложением Старикова, согласно кивнули головами.

Глава 17

Эпистема… После ухода матери Владимир превратился в удивительное, по своему антагонистическому совмещению двух стихий, существо. «Лед и пламень»… – думал Малышев, глядя, как Владимир орет по телефону какому-то мужику:

– Борис, я же тебя просил проконтролировать!.. А ты, как мальчик, пробежался по адресам и все! Что мне теперь, свою поломанную лапу сосать на койке здесь!.. Да ты брось, че ты слюнявишь!.. Скажи лучше, что не стал делать!.. Да мне мать все рассказала!.. Там и не слышали даже обо мне… мудила…