Братство золотарей

Там, где подбородок наметился раздвоением, вместо волевой прорисовки лишь вяло обозначилось это намерение. На лице Юрия Михайловича глазу трудно было выделить что-либо такое, что помогло бы припомнить его по прошествии самого незначительного промежутка времени. Не находя ничего примечательного, взгляд наблюдателя скользил бы по лицу Юрия Михайловича, не выказывая ни малейшего желания задержаться на нем.

Стас подумал: «Не потому ли судьба обошла этого человека, что на его лице индивидуальность не нашла места, где бы она смогла поставить свою печать. Видимо, начальство при наградах, повышениях, знаках внимания, даже при самых благих его намерениях по отношению к этому человеку, не в силах припомнить лицо его обладателя, всякий раз ошибалось, приписывая Юрины заслуги кому-то другому. Когда же ошибка обнаруживалась, уже ничего поправить было нельзя. Да начальство и не спешило, видя, какую невзрачность могло одарить своей милостью. Может этим и стоило объяснить все жизненные неудачи и несправедливости, выпавшие Юре, в общем и целом гуманному и хорошему человеку… Люди не очень-то вдаются в анализ свойств натуры. И когда они впервые видят подобное лицо, то решают про себя раз и навсегда: «Этот тип – слюнтяй и тюфяк!». И, как ни опровергается их мнение потом, в глубине, в подспудной тьме подсознания, это мнение по-прежнему «рулит» их отношением к изгою».

Так думалось Малышеву. в последнее время он не очень-то предавался таким рассуждениям. А тем более, в адрес чужого ему человека. Но при этом он ощущал что-то еще, не совсем понятное ему состояние. Как будто все его размышления странным образом проявили оборотную их сторону. А на ней находился он сам, со своей судьбой, надеждами и желаниями. Они были настолько схожими с Юриной характеристикой, что Малышев понял: думая о своем соседе, он размышлял о себе самом.

Люди редко задумываются над тем, что Природа мудро распределяет и дает совершено безвозмездно самый драгоценный свой дар, здоровье каждому из своих чад. И, как всякая мать, по мере своих сил оберегает это, часто неразумное, дитя от напрасной его траты. Но бывают, ох, как бывают такие моменты в жизни человека, когда, кажется, отдал бы половину ее, только чтобы вернуть некоторые ситуации назад. К сожалению, беспощадное время умчалось и унесло эти отрезки жизни несчастного безвозвратно. И даже Природа, породившая свое ветреное и несговорчивое дитя – время, не властна вернуть утерянные роковые моменты. И все же, она не была бы такой совершенной, если бы не могла уберечь от неминуемой гибели чадо свое неразумное, не давая взамен другие эликсиры. А иначе, изошел бы род человеческий прежде времен и исчез в вечности без следа.

Так и многострадальная натура Макарыча, не в силах устоять перед обрушившимися на нее невзгодами, возопила к матушке-природе: «Спаси и сохрани…» и была услышана ею. Напал на Макарыча спасительный сон, как в летаргию обрушил. Спал он с того времени, как пришел домой, ровно сутки.