Братство золотарей

– Вы что, дурачите меня, что ли?! Нож это мой! – вскинулся Быков.

– Спокойнее, Быков, спокойнее! – охладил его наскок Олег. – Мы только регистрируем, что вещьдок под номером пять признан подследственным, как его собственность. Подпишите вот здесь.

Быков с неохотой черкнул закорючку в протоколе. Отложив в сторону протокол, олег вынул из папки лист бумаги и сказал:

– Это данные экспертизы по осмотру и исследованию этого ножа. Я его сейчас зачитаю, а вы, Быков, слушайте внимательно, чтобы сразу уяснить всю серьезность этого документа.

Стариков, сидевший до сих пор так тихо и незаметно, что о нем как бы забыли двое за столом, едва услышав последние слова Олега, издал звук, похожий на недовольное кхеканье. Олег взглянул на него, но Стариков сделал отмашку рукой, давая понять, чтобы он продолжал допрос. Он не стал его останавливать, потому что слова были сказаны и поправить было уже ничего нельзя. Олег промахнулся, говоря о серьезности документа, который собирался зачитать. Все надо было проделать внезапно, без лишних упреждений, Не давая тем самым Быкову возможность сконцентрироваться и, по мере чтения документа, обдумать хоть какой-нибудь вариант защиты.

Олег неспешно просмотрел текст, после чего сказал:

– Все не буду читать, чтобы не замыливать главное. Начнем вот отсюда: «При детальном исследовании рукоятки ножа, состоящей из наборных пластин цветного оргстекла, экспертизой были обнаружены в микротрещинах и щелях между ними многочисленные фрагменты и включения биологической субстанции. Образцы этого вещества были подвергнуты анализу, который показал, что вещество представляет собой кровь третьей группы, резус положительный. Эта кровь полностью совпадает с кровью, потерпевшей». Ну, дальше мы чуть пропустим, чтобы не вдаваться в спецподробности…

Олег сделал паузу, во время которой, гмыкая, пробегал глазами по тексту, ища нужный абзац.

– Ага, вот! «Для более полной идентификации был сделан анализ на генетическое совпадение образца с кровью потерпевшей. Исходя из его результатов, было сделано однозначное заключение, что образец из рукоятки ножа и образец крови потерпевшей полностью идентичны». Вот, Быков, все и стало на свои места. Круг замкнулся!

Быков, по мере чтения текста, медленно вбирал голову в плечи, как будто готовился к прыжку. Сощурив глаза, он неотрывно смотрел на бумагу в руках Олега. Старикову показалось, что еще немного, и она затлеет. Играя скулами, Быков сделал короткий вдох, и выдавил сквозь зубы:

– Хотелось бы послушать, с какого боку все это относится ко мне?

Олег, насмешливо глядел на него. Прекрасно сознавая все потуги Быкова, сказал, усмехаясь:

– Что же, я поясню! Вот этот нож, – Олег указал на первый нож с отпечатками пальцев, – был также обследован экспертами наравне вот с этим. – И он указал на второй нож. – Что было обнаружено примечательного, так это то, что, несмотря на имеющиеся точно такие же щели и неплотности примыкания пластин друг к другу, на ноже, которым якобы было совершено преступление, не было найдено ни малейших следов крови потерпевшей ни в микротрещинах, ни в щелях. Что само по себе, учитывая условия, в которых нож был использован, совершенно невозможно!

А вот этот нож, напротив, найденный у вас дома в коробке, которую вы хранили в потайном месте, экспертиза установила наличие крови потерпевшей, которой на этом ноже ни при каких условиях не должно было быть! Объясните это нам, Быков!

Олег смотрел на Быкова, все также насмешливо улыбаясь. Быков молчал, лишь его лицо становилось с каждым мгновением все бледнее, покрываясь бисеринками пота.

– Ну что же вы, Быков, чем дольше молчите, тем больше это молчание обращается против вас! – сказал вдруг Стариков.

Быков, продолжая молчать, закрыл глаза. Только скрип зубов выдал его реакцию на слова Старикова. Он откинулся на спинку стула. Забрав лицо ладонью, медленно, с усилием, стянул ее вниз. Потом взглянул на Старикова, наклонившегося к нему, и тень усмешки скользнула по его губам:

– Ладно… Зато хоть дело сделал…

Когда две черные тени стремительно скользнули через оконный проем, они увидели лежащее без движения тело мужчины. Степан Макарыч лежал, распластавшись на полу кухни, как большая странная кукла.

Один из спецназовцев метнулся в коридор, а другой, опустившись около упершегося взглядом в потолок Степана Макарыча, прощупал его пульс. Сказав что-то по рации, он встал и крикнул другому:

– Мужик в отключке, похоже на припадок. Как у тебя там?

– Да туфта здесь все, ничего похожего на закладку нет…

И он загремел отодвигаемой мебелью. Через пару десятков секунд в квартиру ворвалась группа захвата, с десяток милиционеров в погонах старших офицеров, и суетливая пара ошалело щелкающих по сторонам фотоаппаратами молодых парней. Едва они открыли забаррикадированную дверь с женой и детьми, как вся квартира огласилась их перепуганным ревом и причитаниями. Она бросилась на кухню, где ее вежливо попридержали, пока появившиеся медики осматривали и исследовали бесчувственное тело правдоборца.

– Ну, что? – спросил подошедший к ним полковник.