Братство золотарей

Стас, доведенный до отчаяния сложившейся ситуацией, решил во что бы то ни стало поговорить сегодня же с Харицкой по поводу квартиры. Накануне он слышал разговор Игоря на пятиминутке. Тот хвастался, что подал заявление на выделение служебной жилплощади. По стажу работы в ДЕЗ’е он сильно надеялся на положительный результат. Стаса будто кто-то уколол в сердце. Точно ему не видать здесь желанных квадратных метров. Обойдет его этот молокосос, скинхед недоделанный! Разговор! Сегодня! Сейчас же, не заходя в диспетчерскую!

Стас, предупредив Виктора по поводу своего намерения зайти к Харицкой, через минуту уже стоял перед дверью ее кабинета. Он чуть задержался, собираясь с духом, который несколько подрастерялся за эту минуту перемещения. Харицкая, напротив же, была в прекрасном его расположении. Она сумела выбить в дирекции хоть и маленькую, но весьма уютненькую квартирку для своей малюпаськи. Так она умилённо называла про себя свою двадцатилетнюю дочь, почти полную свою копию. Что касается этого определения, мамаша не особенно заблуждалась в отношении своей крошки. Дочурка и впрямь была так же хороша, как и она сама в ее годы. Вот только любовь родительская, правду говорят, действительно слепа.

Дочь всем удалась, но лишь в сторону некоторого укрупнения мамашиных габаритов. Ножка ее стала чуть короче и оттого производила впечатление взятой взаймы этой детали у упитанного поросенка. Ее круглое личико в отличие от мамашиного округлилось еще больше. От этого носик дитяти, благодаря открывшимся ноздрям, стал похож на другую деталь поросячьей породы, а именно – пятачок, отчего принял совершенно трогательное выражение. Харицкая гордилась ею, и осознание всех достоинств своего дитяти располагала ее к меланхолически-умиротворенному настроению.

По счастью, всего этого Стас не знал. Узнай он о действительном раскладе недвижимого фонда, дух его бесследно испарился бы, не выдержав напора столь сильной конкуренции. А потому он, пока еще сохраняя остатки решимости, войдя в кабинет Харицкой, сразу же, без предисловий сказал:

– Юлия Семеновна, мне нужно с вами поговорить.

Харицкая, заметив решительный настрой Стаса, с некоторым неудовольствием выходя из своих грез, склонила голову набок и милостиво кивнула:

– Садитесь, Станислав Сергеевич.

Зажатая ладонью рука наливалась пульсирующей болью. Хозяин, торопясь за стол, не особо церемонился с простреленной рукой Виталия. «Ни хрена, заживет!» – констатировал он, задрав рукав рубахи. «Миха, замотай ему эту царапину и к батарее на браслеты…».

Время тянулось муторной каруселью. Виталий, зажимая полотенце свободной рукой, чтобы не впадать в панику, старался отключится от осознания своего положения. В голову лезли мысли о доме, о малютках-дочках, – Сонечке и маленькой Ритусе. Виталий в них души не чаял…

Часа в три ночи, к нему ввалилась компания из четырех в полубессознательном состоянии мужиков. «…Ты, мужик, большую ошибку сделал… Обидел нашего кореша…», – еле ворочая языком, бубнил один. «Сявка дрюченная, чего к нам приперся, а? Стукачек ментовский!..», – надсаживался другой. «Точно, не слесарюга он, чинить кран отказался!..», – дыхнул на него прокуренным смрадом третий. Четвертый ничего не говорил, а только плотоядно ухмылялся и щурился, словно выцеливал на Семенове удобное для пули место. Жутким холодом обдало Виталия при мысли, что из этой квартиры ему уже не выбраться. Он вжался в тесное пространство под раковиной с мыслью, что если бить будут, то хоть не сразу по голове. Но, не желая тратить свои силы на физическую экзекуцию, братки продолжили свои словесные экзерсисы:

– Мало того, что семью накажем, так еще и скажем, что по пьяни сам напоролся на крюк. Тащите пузырь, братва! Вольем пару доз, чтобы сявка в отключку легла!

– Кстати, легшее будет терпеть болячку.

– А согласишься, все будет ништяк! …

И компания, удостоив его лишь парой тычков, помочившись, удалилась в гремящее всеми кошачьими обертонами пространство квартиры. Мало-помалу это вакхическое празднество стало утихать, терять силу звука, переходя на одиночное хрипенье особенно упертых поклонников караоке.

Остатки ночи Виталий провел в напряженном ожидании пробуждения не проспавшейся хозяйской мозговой извилины, уведшей вечером не на ту дорожку ее обладателя. Сидя в темноте, он думал о том, что пора бы браться за ум, ибо только идиот и кретин может оказаться в такой ситуации, в какой он пребывает по своей жадности. Захотелось ему бабок срубить к грядущему праздничку восьмого марта, провались он пропадом! Хотелось порадовать девочек своих подарочками, а теперь, может статься, они и вовсе без отца останутся! Не заработать всех денег, это и ослу последнему ясно! Но черт дернул его в такое сумасшедшее время взяться за эту заявку!..