Братство золотарей

Рука тихо саднила. «Заражение обеспечено…», – вяло подумал Виталий. Под пальцами он чувствовал подсыхающую корку засохшей на полотенце крови. Вскоре он услышал через стену шевеление, стуки стекла и негромкий раздосадованный мат. Видимо, кто-то не мог найти чего-нибудь на опохмел, и шарил по разоренным сусекам в поисках облегчающей состояние тела жидкости.

Дверь в туалет вдруг распахнулась и на пороге возникла чья-то фигура в майке и трусах. Фигура, не включая свет шагнула внутрь и через пару шагов наткнулась на сидевшего на корточках слесаря.

– У, ё-моё, кто здесь?

Мужик отпрянул. Нашарив выключатель, зажег свет. Сощурившись, он вгляделся в сгорбившегося Виталия:

– Ты чего здесь делаешь? Ты кто?

Виталий не ответил. Он сидел и глядел на измятую рожу мужика, в котором сразу же узнал хозяина квартиры. Хозяин внимательно вгляделся в Семенова и что-то прояснилось в его поврежденной алкоголем голове.

– Слышь, ты, вставай, чего сидишь!

Виталий медленно поднялся и спросил:

– Ну, что, убивать будешь?

Хозяин оторопело выпучился на него:

– Ты чего, ополоумел, блин! Шути такие шутки в другом месте!

– Какие шутки! Ты же меня вчера чуть не пристрелил! – Виталий повернул к мужику обмотанную окровавленным полотенцем руку. – Добивай, чего уж!

Хозяин, набычившись, припоминая события вчерашнего вечера, смотрел на Виталия. Постепенно до него дошла вся случившаяся вчерашним вечером коллизия. Не проронив ни слова, он повернулся и вышел, оставив Виталия по-прежнему пристегнутым наручниками к батарее. Около получаса он пробыл в неизвестности, пока хозяин, уже цивильно одетый, не появился снова. Из-за его спины появился тут же Миха. Отстегнув Виталия, вновь пропал, как и не было его.

– Пошли, – коротко сказал хозяин и повел за собой на кухню. – Вот что, я долго не буду объяснять, что к чему! Скажу только, – если ты где-нибудь проболтаешься об том, кому угодно, все равно, а тем более, заявишь в ментовку, – мои ребята найдут и порешат… не только тебя, но и твоих домашних. Усек?

Виталий коротко кивнул головой и спросил, указывая на замотанную руку:

– А с этим как быть? Я месяц не смогу работать!

Мужик вытащил из кармана пачку денег и бросил ее на стол:

– Это тебе компенсация! А с рукой пойдешь сейчас в поликлинику к хирургу на прием. Он все сделает, как надо, я договорился. Получишь больничный на две недели. У себя на работе придумаешь сам, что сказать. Все, можешь идти! Миха…

Хозяин коротким кивком указал в сторону двери. Уже через два часа, придя домой, Виталий объяснил жене, что произошло. Выложив на стол пачку денег, устало закончил: «Вот, мать, все-таки есть бог на свете, не дал мне помереть позорной смертью!». Отчего жена залилась слезами. Причитая, она долго еще костерила Виталия на предмет его бездушного отношения к ней и детям! Иначе он бы не сунулся туда, где находится всякая бандитская пьянь, – «ведь ты же видел, что там творится!». Он устало качал головой, слушал жену, пока сон, так сидящим на стуле не сморил его.

Глава 11

Эпистема… К вечеру все в достаточной степени смогли удостовериться в лояльности вновь обретенного товарища по несчастью. Он доказал это прекрасного качества коньяком, за которым сбегал Валера. На ожидание гонца ушло немалое количество времени, с большой пользой потраченного обитателями палаты на обсуждение самых разнообразных тем. Но более всего их взволновал вечный вопрос, который каждого в какое-то время нет-нет, да и цеплял за живое.

Началось это с журнального листка, с которого Юра, стряхнув остатки хлебных крошек, процитировал кусок какой-то статьи:

– Не, мужики, вот это и есть истинная правда жизни. Слушайте!

И он прочел: «…Ничего унижающего, оскорбляющего или ироничного в этих словах нет. Просто это точка зрения адепта пятой религии – атеизма. Эта вера, – атеизм, – избрала интеллект, разум своим богом, единственно доказуемого среди всего существовавшего и существующего пантеона богов. В нём заключено всё, с исчезновением его кончается душа, личность и смысл существования самого человека.