Братство

— Можешь не думать, твое дело, — буднично согласилась горгулья. — Главное, займись чем-нибудь и не мешай соображать другим.

— А чего там соображать, — язвительно донеслось из-за двери. — Сказано же: ни одно оружие планеты это заколдованное дерево не возьмет. Так что ни вы меня, ни я вас. Как там это называется по-умному: пат, что ли?

— Это называется: тебе конец, жертва катаклизма!

Степан вздрогнул. Уверенный голос с хрипотцой он узнал бы среди сотен других, среди тысяч. Боясь поверить собственным ушам, журналист обернулся.

На подоконнике стоял Кулио. Лучи заходящего солнца пробивались через разбитое окно и подсвечивали его фигуру. Вид у шефа был крайне помпезный.

— Яб-ба… — родил, наконец, Куклюмбер.

Кулио постоял еще немного в той же позе, явно наслаждаясь произведенным эффектом, затем легко спрыгнул с подоконника и повернулся к двери в спальню. Вкрадчиво сказал:

— Ку-ку. Заперся?

— Наглухо, — подтвердила тетя Эмма. Смущенно добавила: — Ты бы… кхе-кхе… поздоровался, что ли, для начала, щеголь.

— Привет, теть Эмм, — подмигнул Кулио.

— Вискарь будешь?

— Пригублю.

Кулио подхватил из ее когтей бутылку и смочил губы.

— Я… б-ба… — снова выдавил Куклюмбер. — Я… б-балдею.

— Кулио! — воскликнул Степан и собрался обнять шефа, но бобер придержал его лапой.

Степан непонимающе посмотрел на Куклюмбера.

— Да ты чего? — громким шепотом сказал тот. — Забыл, как этот блудный космонавт нас кинул?

Горделивая осанка Кулио пропала. Он ссутулился и сунул руки в карманы, сделав вид, что не слышал бобровых реплик.

— Докладывай, где шлялся, — подбодрила его тетя Эмма, покровительственно почесав Куклюмбера за ухом.

— Только учти, что верить мы тебе будем очень не сразу, — ввинтил бобер, немного оттаявший под нежными когтями главкома.

Кулио совсем сник. Вздохнул и вымолвил:

— Простите меня.

Уперся взглядом в поцарапанный паркет.

— Да конечно прощ… — начал было Степан, но Куклюмбер толкнул его лапой в ногу.

— Это всё? — язвительно поинтересовался бобер у бывшего хозяина. — Куда же делось твое хваленое красноречие? На какой из планет ты его оставил, а? Или, может, ты потерял его тогда, в кафе? Вместе с совестью?

Повисла тишина, рвущая нервы почище пушечной канонады. Через несколько секунд за дверью шмыгнул носом Мох.

— Давай уж, — махнула крылом тетя Эмма. — Расскажи, какой ты подлец и негодяй.

— Это и так все знают, — не унимался Куклюмбер. — Но ты все равно говори: слушать такое — сплошное удовольствие.

Горгульи-штурмовики заклекотали.

— Простите меня, — еще тише повторил Кулио. — Я был полным идиотом. Я даже не знаю, как еще себя назвать…

— Подсказать? — услужливо вставил бобер.

— А может, это была темная магия Шу? Он мне в последнее время постоянно какие-то таблетки в щи подбрасывал, — поднял голову Кулио.

— Не прикидывайся! Антипохмелин он тебе подбрасывал, — разошелся Куклюмбер. — С Шу мы потом разберемся, а ты давай, валяй, дальше самоуничижайся! Мне это как бальзам на душу.

Кулио проглотил и эту обиду. Он собрался сказать что-то еще в свое оправдание, но тут его перебила тетя Эмма:

— Погоди-ка, погоди-ка, касатик… А как, кхе-кхе, ты на окошко забрался-то? Здесь не первый этаж все-таки.

— На гравилете, — ответил Кулио. — Я ж вас спасать прилетел. И Моха заодно поколотить! Как по телику увидал, что замок с этим негодяем штурмуют, так сразу и…

— Ха-ха-ха! — заржал Куклюмбер. — Посмотрите-ка только на него: спасать он нас прилетел! Какое самопожертвование…

— Жало вырву, — оборвал его Кулио, быстро возвращаясь к своему обычному наглому тону. — Я не для того на Землю вернулся, чтобы твою педагогику выслушивать, шкура! Я людей спасать прилетел! Вдуплил?

— О, узнаю старину Кулио, — мудро улыбнулась тетя Эмма. — А то последние пять минут он больше напоминал мне соплю в скафандре.

— Не дождешься, — огрызнулся шеф.

— Шарман, — рассмеялась тетя Эмма.

— На самом деле, — признался Кулио, — ваш прием с некоторой натяжкой можно назвать радушным. Когда я сунулся к Викингу с Киборгом, чуть дрыном по шее не огреб.

— Чуть подробнее расскажи, — попросил Степан, доставая ручку и блокнот, — а то у меня репортаж куцый получится.

Кулио обвел всех присутствующих взглядом и уловил, что от него ждут истории. Не стал выпендриваться.

— Мох, ты там крепко засел? — уточнил он.

— Щипцами не вырвешь, — заверил глава Ордена из-за двери. — Не томи уже, что там было-то?

И Кулио рассказал о том, что с ним произошло после распада Братства.

А Степан, жалея, что Викинг раздолбал его диктофон, законспектировал историю так подробно, как успел…

Глава 23 История Кулио

— Я все еще верю в тебя, Кулио, — пробормотал журналист и вышел.

Кулио остался один.

Когда шум шагов стих, Кулио поднял голову и окинул взглядом пустое кафе. Выругался и встал. Спесь уже слетела с него, как треснувшая скорлупа с крепкого, но перезрелого ореха.

— Настоящий лузер — это я, — пробормотал Кулио, глядя в разбитое окно.

Он еще раз оглянулся, будто рассчитывал увидеть всех Братьев, стоящих в дверях.

Но там никого не было.

Лишь ветер гнал по улице мусор.