Бравый голем

В пещере оказалось неожиданно светло. От яркого света Фырк инстинктивно сделал естественное для него движение — он стремглав кинулся в тень, которую образовывала притороченная к спине кентавра кровать. Гранди, чтобы сохранить равновесие, испуганно схватился за туловище Честера. Наличие света в пещере было не слишком хорошим признаком, поскольку это подразумевало, что пещера обитаема, а в таких пещерах частенько любили обосновываться великаны или драконы. Но земля снова затряслась, с потолка пещеры посыпались крупные камни, возле носа Честера дротиком просвистел сорвавшийся сверху сталактит. Даже в пещере нельзя было найти спасения.

Пещера была тоннелеобразной формы, которая вела дальше, в глубину горы. Идти по ней было легко — она была прямая и довольно широкая — несмотря на то, что на спине был немалый груз, Честер продвигался довольно резво. Позади продолжали раздаваться глухие удары и треск. Вскоре путешественники почувствовали, что забрались достаточно глубоко в недра горы, чтобы невидимка-великан не мог дотянуться до них — теперь стуки раздавались где-то далеко. Возможно, гигант просто прошел мимо горы, может быть, он вовсе не преследовал их, а просто направлялся по своим великанским делам. Честер перешел на рысь, потом на шаг, а затем и вовсе остановился.

Путники огляделись. Они оказались в просторной пещере, хорошо освещенной и с тщательно отшлифованными стенами. Прямо перед ними на каменном полу возвышался железный ящик, на передней панели которого было множество каких-то кнопок, а сверху возвышалась большая стеклянная поверхность.

— Здравствуйте, — высветилось на стеклянной поверхности.

Бинк и Гранди слезли со своих «лошадей».

— И тебе тоже привет. Как дела, ржавый сундук? — бойко отозвался Гранди.

— Твой голос кажется мне знакомым, — высветилось на экране. — Кто ты?

— Ого, эта штука может разговаривать, — удивленно воскликнул голем.

Обычно неодушевленные вещи могли разговаривать только в присутствии короля Дора, волшебный талант которого как раз и состоял в умении говорить с неживыми предметами. Гранди же умел говорить только с живыми существами, пусть и с любыми, но железный ящик, понятное дело, никак не может быть живым.

— Отвечай на вопрос, — высветилось на экране.

— Я голем по имени Гранди, — последовал ответ. — А ты что за штука такая?

— Голем Гранди, — высветил аппарат, — тот самый, который объявил, что объединенный Парадокс собирался скупить акции Ком-Пьютера?

— Да, мне кажется, что я говорил нечто подобное. А тебе-то до этого какое дело, железяка?

— Это была клевета. Ком-Пьютер по-прежнему конкурентоспособен.

— Мне не нравится все это, — пробурчал Честер. — Чертовщина какая-то.

— О чем ты мне тут толкуешь, стекляшка, я ничего не понимаю, — возмутился голем.

— Я Ком-Пьютер. Я должен получить извинение от тебя за то, что ты дал неверную информацию.

— Извинение! — с негодованием воскликнул Гранди. — С какой это стати я должен извиняться перед каким-то железным сундуком со стеклянной крышкой только потому, что мне нужно было отвлечь этих безумных быков и медведей?

— Потому что ты оклеветал меня, — высветилось на мониторе. — Это еще ни для кого не проходило безнаказанно.

— Послушай, Гранди, — раздался голос Бинка, — лучше бы взять и…

Но голем ничего не услышал — он закусил удила.

— Ты просто железное дерьмо. Убери эти гадкие надписи, или я вдребезги разобью это зеркало, — бушевал Гранди, делая вид, что собирается ударить по поверхности дисплея.

Внезапно по экрану побежала цепочкой уже другая надпись: «Голем поднимает ногу, но наступает на скользкое место, и потому падает прямо на задницу».

Так оно в действительности и произошло — вторая нога голема действительно попала на что-то скользкое, и голем, потеряв равновесие, со всего размаху шлепнулся на задницу.

— Эй, — воскликнул он удивленно, — в чем дело?

— Команду можно повторить, — высветилось на экране.

Гранди, кряхтя, поднялся на ноги, потирая ушибленное место. Встряска, которую он получил при падении, внезапно высветила в его мозгу одну маленькую деталь — он ведь сказал тогда не «Ком-Пьютер», а «Кон-Пьютер». А следовательно, он тогда в разговоре мог иметь в виду что-нибудь другое и потому никак не мог оскорбить эту проклятую железку. Но в душе голема клокотал гнев, и он сейчас совсем не собирался указывать на эту неточность.

— Мне кажется, что ты лживый кусок железа и все, что ты показываешь в своем кривом зеркале, неверно, — запальчиво закричал Гранди.

— Зловредный голем получил полный рот мыла, — высветилось на дисплее яркими буквами.

Внезапно голем ощутил, что рот его битком набит каким-то отвратительным веществом.

— Што эфо факое, — зашепелявил Гранди, яростно отплевываясь.

У Бинка оказалась при себе фляжка с водой. Он подал ее голему, чтобы тот мог набрать воды в рот и как следует его прополоскать. Эта фляжка по размеру была почти такой же, как и сам Гранди, — но сейчас голема почти нельзя было отличить от фляжки — он больше не болтал без умолку, а пытался очистить рот.