Бражник мёртвая голова

— Зато теперь очевидно, что правду невозможно спрятать. На самом деле… — Мария запнулась, — это всё Браун. Он убедил Мартина, что я ему не нужна. Если бы не старик, он бы не предал меня… но Мартин всегда выбирал своего развалюху. Да и невозможно считаться магом, но не иметь собственной воли и не уметь отвечать за свои поступки. Поэтому, пусть теперь отвечает за своё малодушие.

— Мария-Августа, — через время молчания снова заговорила я, — хочешь, я проведу другой ритуал и освобожу тебя?

— Но это невозможно! Стариканы не смогли меня вытянуть отсюда.

— Значит, они не знали деталей исходного ритуала или заблуждались. Зато я их знаю — ты сама рассказала.

— Так этим ритуалом меня поселили, — она недоверчиво прищурилась. — Выходит, он для заточения в материи.

— На всякое действие есть своё противодействие, а тем более в магии, — пояснила я свои мысли, — мой ритуал для тебя будет таким же по формуле, но противоположным по символизму. Ты согласна?

Мария-Августа смотрела на колени, пряча пальцы в складках своего персикового кружевного платья. Она не торопилась с ответом.

— А что будет с Мартином?

— Ничего. Я не буду его трогать.

— Это что получается… — задумчиво произнесла она, — Мартин мог всё это время освободить меня. Но он не делал этого сам, не позволял другим. Почему? Зачем?

У меня был готов для неё ответ.

— Потому что он не хотел тебя отпускать в другой мир.

— В смысле? — мне показалось, что женщина спросила с какой-то надеждой в голосе.

— Всё просто. Он не мог простить себя за то, что из-за него ты повредила себе жизнь. А чтобы жить в этом чувстве вины, он неосознанно держал тебя рядом, чтобы всегда помнить своего палача.

Похоже, ответ разочаровал Марию.

— Я согласна на ритуал. Освободи меня.

— Хорошо. Мария, последний вопрос. Пообещай, что ответишь.

— Ладно.

— Ты любишь Мартина сейчас?

— Я не могу теперь его любить. Я больше не умею, — равнодушно ответила она.

«Где-то я это уже слышала», — злобно подумалось мне, но я не стала её сбивать.

— А ты, Рэйвен, ты же любишь его.

— Я не знаю теперь…

— Неправда. Я вижу, что любишь.

— Он исчез, Мария. И сказал, что больше не придёт.

— А где твой бражник? Почему не с тобой?

Я дотронулась рукой до груди. Место, где кулон всегда касался кожи, теперь было непривычно пустым. Мария следила за моими пальцами.

— Я сняла его, — тихо ответила я, — больше не верю в его легенду…

Глава IX

Магия есть наша воля, которая способна изменить материальный мир. Задумываясь о ритуале для освобождения Марии-Августы из плена реальности, я поняла, что хочу не просто отправить её домой. Мне хотелось помочь ей распрощаться с многолетней болью. Для этого представлялось необходимым разорвать их изматывающую связь с Мартином, сделать так, чтобы их душам стало легче простить и отпустить друг друга. Я не быстро подобрала важные ингредиенты для моей магической работы. Достаточно времени ушло хотя бы на то, чтобы отловить в лесу Вену Аморис или собрать ягоды Чёрной Муэртэ. Вечножил Трава, составлявшая ключевую часть прошлого ритуала, на этот раз была не нужна. Наоборот, мне нужно было отвязать вечную жизнь Марии-Августы. Вместо этого я придумала следующее: взяла две карты таро — Башню и Страшный Суд, которые символизировали освобождение Марии и её возвращение в мир мёртвых. Это помогло: как только сок ягод пролился на них, подобно крови, терновый венец на голове призрака, невидимый до этого даже мне, рассыпался на тысячи искр. Мария-Августа стала свободной.

Следующим моим шагом было помочь ей простить Мартина. Я собрала по лесу шерсть Ночного Слепотника — животного, обречённого бесконечно слепнуть от своего гнева на тех, кто его когда-то обидел. Сплела из неё небольшую веревку, символизировавшую связь Марии и Мартина, сотканную из взаимной ненависти. Жук Забудка Колорадская перегрыз её — с того момента они больше не были связаны и могли забыть друг друга. Я собрала оба конца верёвки в бутылочку вместе с лепестками ромашек, сирени, жёлтых одуванчиков. Эти любимые растения Пчелиной Цветухи приносили людям с болящими сердцами надежду, доброту, сочувствие и прощение. Залив их белым воском, я изготовила свечу, которую в последствии сожгла дотла. Ритуал был завершён. Я не призналась в нём Марии-Августе — не знаю, как бы она отнеслась к тому, что я придумала, но я чувствовала, что сделала всё правильно.