БРАЗИЛИЯ, ФУТБОЛ, ТОРСИДА…

Все мои контакты с «местной жизнью» ограничивались в первые дни улыбками местным девушкам, работавшим в узле связи пресс-центра, обращенными к ним просьбами: «принт ту паж» и «сэнд факс ту Москоу, плиз». Эта процедура повторялась каждый вечер около полуночи: они принимали у меня дискету с только что сделанным текстом очередной корреспонденции, распечатывали ее и отправляли факсом в редакцию. И я платил им по 16-18 тысяч вон, улыбался и напоминал насчет «рэсит»-квитанции, подтверждающей оплату. А затем вместе с квитанцией получал и маленький сувенир: блокнот, ручку или брелок.

Второй канал общения с местным миром был еще более узок: мотель, в котором мне пришлось жить весь этот месяц. Мотель, в общем-то, отнюдь не предназначен для долгого проживания. Это – специфическое заведение, предназначенное, как известно, для быстротечных сексуальных контактов. Пришел с девушкой, поздоровался, не предъявляя никаких документов и не называя себя, сунул в окошко дежурной администраторше сотню тысяч вон, получил ключ с биркой, обозначающей номер комнаты, поднялся в свой апартамент, сделал все, что полагается в таких ситуациях, вышел. Ключ можно оставить в специальном ящичке на стенке кабины лифты. И все. И точка. До следующего раза… Когда понадобится. Или захочется.

С учетом этой специфики «Калифорния» – заведение, которое заранее разыскал для меня и в которое вселил через час после прилета мой добрый друг Дэвид Хо, было, как мне показалось, вполне уютным и отвечающим требованиям клиентуры: небольшой особняк на шесть этажей. Вообще-то пять – четвертого этажа нет. Как и во всех корейских домах. Дело в том, что корейское слово «са»-«четвертый» звучит, как «смерть». Поэтому они избегают его. И вы едете с третьего этажа сразу на пятый.

Итак, каждый вечер, впрочем, обычно – далеко после полуночи, я приходил, получал свой ключ «сикс зеро ту», подымался на маленьком уютном зеркальном лифте на свой этаж. У выхода из лифта – первые удобства: автомат для продажи презервативов и некоторых других специфических приспособлений, облегчающих и разнообразящих ваш досуг с вашей спутницей. Кроме того, тут же – этажерка с богатым набором видео: и эротика, и обычное кино.

Звучит тихая мелодичная ненавязчивая музыка. По устланному ковром коридору, направляюсь к моей двери 602, открываю, вхожу в небольшую комнату, три четверти площади которой занимает гигантская, как аэродром, кровать с огромным количеством подушек. Большие – под голову. Маленькие – на ваше усмотрение.

Кроме кровати, в комнате еще вешалка, тумбочка, на которой несколько чашек и пакетики с заваркой: вы со спутницей можете сварганить себе чай. Кипяток берете из стоящего тут же автомата с двумя кранами: из одного – кипяток, из другого – ледяная вода. Класс!

На двух стенах, как и положено в заведениях такого рода, гигантские зеркала: от пола до потолка. Есть еще стол, на котором – куча полотенец и салфеток, а также бритвенные принадлежности, зубная паста, зубные щетки, салфетки и, естественно, несколько пачек презервативов. Одна пачка лежит также на тумбочке у изголовья кровати. «Все во имя человека, все – для его блага!», – вспомнился лозунг брежневских времен.

Рядом со столом – тумба, на которой телевизор, видеопроигрыватель и даже компьютер. Все это хозяйство: телевизор, компьютер, видешник, как и многочисленные источники света в комнате (от яркого до полутемного красного), а также – кондиционер управляется одним пультиком, стоящим на тумбочке у изголовья кровати. Вы можете оперировать всей этой техникой, светом, кондиционером, не подымая головы от подушки…

В комнате – ни одного стула. Сидеть тут, видимо, не принято. Разве что на кровати.

Не буду рассказывать о наборе прочих удобствах, находящихся в ванной комнате. Они общеизвестны и универсальны. Хотя Восток, как известно, «дело тонкое», и иногда могучая поступь прогресса сталкивает вас в этих загадочных странах с совершенно неожиданными открытиями даже в такой, казалось бы, простой и общеупотребительной сфере, как унитаз. Помнится, однажды в Японии оказался я в сверхроскошном отеле, и когда возникла неизбежная необходимость воспользоваться этим благом прогресса, я был потрясен и озадачен. Вместо простой ручки, открывающей слив воды, мне был предложен пульт управления, позволявший, не вставая со стульчака, не только очистить унитаз, но и произвести капитальную санобработку нижней половины своего тела: омовения водой с заранее заданным температурным режимом, осушение воздухом, с опять же выбранной вами температурой.

…Но я отвлекся от моего корейского быта. Читатель, возможно, хотел бы выяснить, почему меня занесло в мотель? Не проще ли было бы поселиться, как нормальные, без претензий на экзотику, люди, в какой-нибудь гостинице? Ответ прост: смета, выданная мне родимой газетой, была сверстана таким образом, что на более или менее нормальный отель средств не хватало, а услуги обителей платной любви оказались здесь, в Корее, достаточно приемлемыми для столь стесненного в средствах путешественника, как ваш покорный слуга.