Бразилия. Футбольный карнавал

Он покачал головой в знак согласия: «Да, ведь первый гол мне был забит именно после такого же флангового прохода Хиггии (Барбоза, правда, как и все бразильцы, называл своего обидчика «Жижия») и его быстрого паса в центр на Скьяффино. И в этот раз, когда он, снова обыграв нашего защитника Бигоде, опять рвался к углу моей вратарской, я краем глаза увидел набегавшего по центру Скьяффино. А страховавший его Жувенал сместился в центр, пытаясь перехватить Жижию. Скьяффино таким образом оказался в центре штрафной совершенно один! Естественно, я подумал, что для Жижии самым вероятным будет пас в центр, потому что уж очень острым был угол, под которым он вышел на ворота. И потому я начал смещаться в центр на перехват этого вероятного паса. Но он пробил по воротам…»

– Ну, эта история всем известна, – сказал я. – А что было потом? После матча?

– Траур и слезы. – Моасир вновь затянулся сигаретой и с отвращением бросил окурок в урну. – Хотелось покончить с собой, чтобы никого никогда больше не видеть.

Он помолчал секунду-другую и добавил:

– Короче говоря, больше для меня футбола никогда фактически не было. Все те матчи, после, я уже не играл. Доигрывал.

Мы помолчали, потом он вежливо попрощался со мной и пошел по своим невидным, маленьким, но нужным делам. Скромный служитель стадиона. Техник, чистильщик, разнорабочий. Человек, выполняющий все, что скажет начальство. Одинаково спокойно орудующий и метлой, и отверткой, и гаечным ключом.

Я смотрел на него и испытывал какие-то непонятные чувства. Жалость и сострадание. Сочувствие и в то же время нечто, напоминающее раздражение. Разве можно вот так – десятилетиями страдать из-за одной, пусть трагической, пускай даже непоправимой ошибки. Из-за одного гола, хотя и пропущенного в финале чемпионата мира?!

Впрочем, друзья время от времени пытались утешить его как-то. В шестьдесят третьем году – он уже тогда расстался с футболом и поступил работать на «Маракану» – по решению стадионного начальства старые футбольные ворота («те самые», справа от ложи прессы, куда и влетел проклятый мяч от Хиггии) были торжественно вручены Моасиру. На память. Чтобы покончить с прошлым раз и навсегда.

Так и получилось: он поблагодарил начальство, собрал на небольшой шашлычок друзей и соседей и сжег те проклятые штанги в костре, на котором жарилось мясо.

И все? На прошлом вроде бы была поставлена точка. Увы, спустя еще несколько лет, где-то году в семидесятом, входя в булочную в своем квартале Рамос, Барбоза услышал, как пожилая женщина, наклонившись к маленькому сыну, сказала ему, причем громко, даже не пытаясь понизить голос, чтобы эти слова посетители булочной не расслышали: «Смотри сынок: вон человек, который однажды заставил рыдать всю нашу страну!»

Однажды, это было уже перед чемпионатом мира 1994 года, он захотел посетить лагерь готовившейся вылететь в США сборной команды, чтобы напутствовать парой теплых слов ребят.

Приехал, на проходной его задержала охрана. Кто-то позвонил тренерам. Те, узнав, что рвется к футболистам Барбоза, велели не пускать его. «У него – «черный глаз».

Об этом узнали и раззвонили на всю страну газетчики. А сам Барбоза одному из друзей горько сказал: «У нас, в Бразилии, нет смертной казни, и за самое тяжкое преступление могут дать тридцать лет тюрьмы. А меня за гол от Жижии подвергают наказанию уже почти полвека. И никогда я не дождусь прощения».

Да, так и не дождавшись прощения, он умер совсем недавно, уже в двухтысячном году, не дожив всего несколько недель до полувекового юбилея «Мараканы» и пятидесятилетия своего трагического гола. Все эти пятьдесят лет он продолжал страдать.

Драка с венграми

Следующий, пятый, чемпионат мира проводился в 1954 году в Швейцарии. После убедительных побед на прошлом чемпионате и несмотря на поражение в финале от уругвайцев, Бразилия рассматривалась в Швейцарии как фаворит. В первом матче она подтвердила это мнение, разгромив команду Мексики 5:0. Затем была ничья с Югославией 1:1. Обе эти команды вышли в одну четвертую финала. И тут Бразилия потерпела поражение 2:4 от знаменитой и сильнейшей в те годы венгерской команды, в которой играли легендарные Кочиш, Грошич, Хидегкути, Цибор Будаи и Пушкаш. (Правда, последний в матче с бразильцами из-за травмы не участвовал.)

Этот поединок вошел в историю мировых чемпионатов своей массовой, дикой дракой. Бились все, включая запасных игроков, тренеров, картол, врачей и массажистов. Бились друг с другом, бились с пытавшейся их урезонить полицией. Бились на поле, в туннеле по пути в раздевалку, бились и в раздевалке.

Главе венгерской делегации заместителю министра спорта Густаву Шебешу рассекли голову. Юный в то время репортер Армандо Ногейра сделал себе маленькое состояние, продав на родине в разные газеты снимок Зезе Морейры, атакующего с бутсой в руках одного из венгров.

В драке исход был ничейным. В матче бразильцы проиграли 2:4 (это был матч № 133) и отправились, несолоно хлебавши, домой.

Вспомним состав команды, участвовавшей в том драматическом поединке: