Бразилия. Футбольный карнавал

Церемония была краткой и волнующей: глава государства собственноручно вручил одиннадцати «титуларес» футболки, в которых они должны были завтра выйти на матч с аргентинцами. «Победить или умереть!» – таков был лозунг. Все понимали, что только выигрыш на своем поле даст какой-то шанс на победу в группе и на путевку в Мексику. И они добились этой победы: впервые в истории сборная Аргентины была повержена перуанцами со счетом 1:0.

Потом были новые матчи: и перуанцы, и аргентинцы проиграли сборной Боливии в заоблачном Ла-Пасе и выиграли у нее у себя дома. Эти поражения были запланированы, ибо никто не может надеяться выиграть у боливийцев на их стадионе, расположенном на высоте, на которой человек, приехавший «с равнины», не может не то что играть в футбол, но даже и ходить-то быстрым шагом, в чем я сам неоднократно убеждался на собственном опыте.

К финальной встрече в Буэнос-Айресе сборная Перу, благодаря той первой, «домашней», победе над аргентинцами, пришла с двумя очками разницы, вследствие чего ее устраивала ничья.

Этим желанным результатом и закончился матч, повергший Аргентину в траур, Перу – в водоворот восторга и окончательно превративший Диди в «идола», в кумира, более обожаемого и почитаемого, чем древние императоры Куско. Словом, как видите, история Гуса Хиддинка в 2002 году в Корее не была такой уж оригинальной.

Рассказывают, что встреча возвратившейся из Аргентины команды превратилась в праздник, каких не помнила история этой страны. И когда, пробившись сквозь нескончаемые толпы рыдающих от счастья и пляшущих соотечественников, футболисты ввалились в президентский дворец, президент обнял босого, потерявшего галстук, потного, растрепанного Диди и шепнул ему на ухо: «Послушай, где твой бразильский паспорт? Давай порвем его, и ты станешь перуанцем».

Так спустя тринадцать лет Диди «реабилитировал» себя в глазах перуанцев за тот злосчастный «сухой лист» 1957 года, преградивший им дорогу в Швецию.

И вот теперь, по трагической для него иронии судьбы, он сам становился на пути своих товарищей, на пути Пеле и Загало, которым говорил тогда, в Швеции: «Нужно думать не о себе. О Бразилии. О нашем народе, который ждет эту победу – единственную радость, отпущенную ему судьбой».

Вскоре после победы перуанской команды в отборочных играх кто-то из местных журналистов спросил его:

– Ну а если нам придется играть с Бразилией?..

В тот момент эта гипотеза была сугубо теоретической. Абстрактной и далекой. Еще не была проведена жеребьевка. Тонкая ручка девочки Моники, вытаскивавшей из чаши листочки бумаги с названиями команд, еще не определила судьбы и пути шестнадцати участников чемпионата. Диди улыбнулся и ответил:

– В этом случае я выведу команду на поле, закрою глаза, и пусть случится так, как угодно Всевышнему.

1971: Первое интервью с Диди

Спустя полгода после окончания мексиканского чемпионата мне довелось интервьюировать Диди. Эта беседа подробно изложена в книжке «Чаша «Мараканы», давно уже ставшей раритетом. Слова же и мысли Диди, одного из величайших футболистов в истории представляют интерес, независимо от того, когда они высказаны.

И еще: Диди в той нашей давней беседе сделал некоторые прогнозы, и теперь любопытно посмотреть, какие из них оправдались…

Итак, разговор с Диди, состоявшийся в 1971 году.

Разумеется, прежде всего я попросил его рассказать о том, как он себя чувствовал накануне и во время матча, в котором встретились сборные Бразилии и Перу.

– Конечно, я понимал, что наша команда…

– Простите, Диди! Что значит «наша»?

Он засмеялся, закурил очередную сигарету, откинулся на спинку плетеного кресла и крикнул жене, чтобы принесла кофе.

– Буду говорить откровенно. Как профессионал, я гордился тем, что мне доверено руководить национальной сборной Перу. И старался сделать все возможное, чтобы оправдать это доверие. Похоже, мне это удалось. Но, разумеется, когда пришел черед встречаться с бразильской командой, я понял, что наша – ПЕРУАНСКАЯ – команда уступает ей. Тут не могло быть никаких иллюзий. Но и я, и все мои игроки решили сыграть как можно лучше. Чтобы, даже проиграв, нам не пришлось бы впоследствии краснеть перед миллионами перуанцев, которые послали нас в Мексику и ждали от нас достойной борьбы.

Это кажется просто, но… как бразилец, как сын своего народа, я чувствовал, конечно, что оказался в очень трудном положении. В конце концов, я ведь совсем недавно был игроком нашей сборной.

– Бразильской?

– Да, НАШЕЙ, бразильской. Мы дважды побеждали – в Швеции и Чили. И все знают, чего нам это стоило. Разве можно такое забыть? Я видел здесь, на чемпионате в Мексике, матч бразильцев с англичанами, и едва не закричал от радости, когда Жаирзиньо забил гол. И когда начался матч нашей команды…

– Какой «нашей»?