Бразилия. Полная история страны

Сельское хозяйство Пальмариса тоже было развитым. Здесь выращивали не только маниок[35] и кукурузу, но и сахарный тростник, и другие культуры, а также выжимали масло из плодов масличной пальмы. В наше время принято относиться к пальмовому маслу скептически – мол, не такое уж оно и вкусное, и не такое уж полезное, но это масло является одним из самых древних масел, известных человечеству еще со времен Древнего Египта. Добывается оно относительно просто, а масличная пальма невероятно продуктивна. Короче говоря, пальмовое масло сильно выручало пальмарийцев. Потребность в мясе частично покрывалась за счет охоты, а частично за счет разводимых животных. Добавьте к этому рыбу, которую в бразильских реках того времени можно было ловить буквально руками, а также те плоды, которые сами по себе росли в лесах, и вы поймете, что рацион пальмарийцев был весьма разнообразным. Ну а то, чего нельзя было добыть на месте (в первую очередь – порох и свинец для пуль), выменивали у колонистов. Те колонисты, которым судьба определила жить по соседству с Пальмарисом, старались поддерживать с его жителями хорошие отношения, надеясь, что это поможет избежать набегов «лесных людей». Пальмарийцам же контакты с колонистами были нужны для обмена товарами. Биологи могли бы назвать сложившие отношения «взаимовыгодным симбиозом». С колониальными властями и крупными помещиками дело обстояло иначе – для них Пальмарис был проблемой, которую хотелось ликвидировать как можно скорее, но воевать с «лесной республикой» было сложно, опять же, до середины XVII века рядом имелся гораздо более опасный враг – голландцы.

После изгнания голландцев губернаторы начали снаряжать экспедиции против Пальмариса. Пальмарийцы, у которых имелась регулярная армия (а также другие атрибуты цивилизации, например – суды), отбивали атаки одну за другой. В 1674 году генерал-губернатор Афонсо де Мендонса сместил Жуана де Соуза Коутинью с должности губернатора капитанства Пернамбуку за неспособность ликвидировать «гнездо смутьянов». Новый губернатор Педро де Альмейда повел дело решительнее, и в 1676 году верховному вождю Пальмариса Ганга Зумбе пришлось просить мира. Пальмарийцам пообещали прощение в случае их переселения в места, доступные для контроля колониальных властей, а также потребовали выдать всех беглецов, то есть тех, кто был рожден не в Пальмарисе. Зная повадки португальцев, вряд ли можно было рассчитывать на то, что после переселения пальмарийцев оставили бы в покое, но Ганга Зумба принял поставленные условия, после чего против него восстал некий Зумби, предположительно являвшийся племянником верховного вождя.

Судьба Зумби сложилась затейливо – он родился в Пальмарисе в 1655 году и в шестилетнем возрасте был захвачен португальцами. Малыша передали на воспитание священнику по имени Антониу Мелу, который окрестил его под именем Франциск, обучил португальскому и латыни, а также арифметике. В пятнадцатилетнем возрасте Зумби сбежал от португальцев в Пальмарис, где, благодаря своим лидерским качествам, стал вождем одного из племен. Став верховным вождем вместо Ганга Зумбы, Зумби призвал своих подданных к сопротивлению. Большинство пальмарийцев пошли за ними, но нашлись и такие, которые переселились поближе к португальцам и предсказуемо были порабощены – фазендейрос не могли позволить потомкам беглых рабов жить на свободе, ведь это противоречило основам их общества.

Пальмарис успешно противостоял атакам португальцев до 1694 (!) года. Поняв, что в одиночку им с пальмарийцами не справиться, португальцы стали привлекать на свою сторону коренное население районов, окружавших государство беглых рабов. Значительная часть той силы, которой обладал Пальмарис, происходила из хороших отношений с индейцами. Случалось так, что во время очередного похода португальцев на Пальмарис какое-то из индейских племен поднимало восстание, чтобы отвлечь внимание на себя и сообща разгромить общего врага. Но недаром же говорится, что если хорошенько постараться, то можно и родных братьев рассорить, – португальцам все же удалось посеять раздор между беглыми рабами и коренным населением. Главным средством был подкуп, а кроме того, португальцы играли на самолюбии индейцев – в обычае беглых рабов было похищение индейских женщин, которых они брали в жены, поэтому всегда можно было напирать на то, что «беглые собираются напасть и забрать всех ваших жен и дочерей».